Сибирские огни, 1928, № 2

женщина ценится дешевле хорошо написанной канарейки. Но, сказать по со­ вести, мы все-таки, в конце-концов, всегда набавляем немного за свои фигур­ ки и не доплачиваем за враждебные. Свежему человеку, случайно попавшему к нам, делается несколько не­ ловко. Он слушает и руками разводит. Поэт кричит да всю редакцию: — Моя лирика выше барабанных стишков с гражданскими мотивами, а вы мне по тридцать копеек за строчку предлагаете. Ведь это гнусность. Я улыбаюсь и советую: — Пишите лучше с гражданскими мотивами—заплачу от семидесяти копеек до рубля. * Прозаик угрюмо басит: — Вы совершенно не поняли моей основной мысли. Вы не правы. Я во­ время убил предсельсовета и, конечно, я хорошо сделал, что дал скрыться убийцам. Другой прозаик: — Посоветуйте, пожалуйста, когда мне лучше свергнуть советскую власть—до женитьбы Стрельникова или в моменлг его развода с женой? К сло­ ву, нужна, по-вашему, любовница Стрельникову или лучше свести его жену с кем-нибудь? Робкий беллетрист спрашивает шопотом: — Мне очень хочется посадить на нос секретаря окружкома большую бородавку или родинку.. Это не сочтут за?.. Я машу рукой: — Сажайте! Счетовод Симонов, ведающий выдачей гонораров, слушая наши разго­ воры, горестно вздыхает: — Господи, и за что деньги людям платят. На что расходуют народные средства. Но писателей и поэтов не смутят укоризненные вздохи и всей бухгалте­ рии. Они закуривают папиросы и трубки, садятся с ногами на столы, подокон­ ники, стулья. Дым, треск, шум, сжатые кулаки, крики, хохот. Они переплы­ вают моря, переходят горные хребты, они летят на аэропланах, скачут на степных скакунах, они женят, разводят, расстреливают, убивают, родят. Редакция делается похожей на сумасшедший дом. Не преувеличиваю. Недавно был в нескольких психиатрических лечебницах. Пока еще не лечился сам, а искал там «героев» из романа своего товарища. Работать в редакции невозможно. Теряет работоспособность и весь из­ дательский отдел. Г. М. Пушкарев идет к Басову. Басов вызывает меня, морщится. — Слушайте, гоните вы в шею своих поэтов. Нельзя же ведь так. Но как разогнать! Лучше и легче «разогнать» самих себя, чем поэтов и беллетристов, заспоривших о своем ремесле. Мы с Николаем Ивановичем Ановым посматриваем друг на друга понимающими глазами и... одновременно поднимаемся. Я забираю рукописи и иду домой. Он берет корректуру и ухо­ дит в типографию. Заведующий подписным отделом товарищ Абдулин хва­ тает меня за рукав. — Если вы их не выгоните, я не отвечаю за распространение журнала. Подписчиков пугают, уверяю вас. Я вырываю руку и ускользаю в коридор. На углу около магазина ЦРК'а я останавливаюсь, оглядываюсь. Из редакции вываливается на улицу ватага мо­ лодых людей. Они становятся в кружок подокном кабинета заведующего Сиб-