Сибирские огни, 1928, № 2

внутреннюю борьбу, когда я ставил его перед последним, решающим вопросом о нужности «Награды» в деревне. Но не нашлось ни одного голоса, решительно отри­ цающего право этого рассказа на включение в сельские библиотеки. Принимая «Награду» в число избранных для деревни произведений, коммунары все же твердили, что Анову впредь нужно брать для своих работ «истории покруп­ нее» и правдоподобные во всех частях. Разбор «Награды» в нашей аудитории, надеюсь, будет для автора недурным уроком в том смысле, что одна непродуманная, ложная деталь в канве рассказа спо­ собна обессилить его и подорвать к нему доверие крестьян... Штрихи юмора, кое-где разбросанные в рассказе Анова, не смогли заразить коммунаров искренним смехом. Правда, смех в аудитории иногда слышался, но он был каким-то выдавленным, неполным, хихикающим. И возбуждался он только во­ круг нарочитых двухсмысленностей (см. оценки!), которые были вскрыты крестья нами и подчеркнуты далеко не одобрительно. Самые же серьезные коммунары от п о т у г автора посмешить читателя кисло морщились. Крестьянские оценки замечают отсутствие в «Награде» таких комических поло­ жений действующих лиц, которые (положения) могли бы п о з в а ть слушателей и читателей рассказа к естественному горькому или веселому смеху. Юмор не разлит по произведению ни тонкой, добродушной, иронией, ни жесткой, колющей сатирой. Нет, просто несколько надуманных «смешных» фраз вклинено в рассказ чужеродным те­ лом. Крестьяне этот «фокус» автора разгадали и осудили. Общее заключение о рассказе не было поддержано двумя слушателями только в пункте, касающемся зубов утопленника. Эти слушатели неискоренимо убеждены,'что автор «Награды» был прав, не дозволив баканщику повыворотить у трупа золотые зубы... От Анова крестьяне ждут солидных новых произведений. И верят, что он их даст непременно. Исаак Гольдберг—«Гроб подполковника Недочетова». НОСОВ И. А. Штука—подходящая для деревни. Изображает белогвардейщину, последние ее безобразия перед гибелью. Безобразия эти описаны на-отлику. Точно, Среди безобразников— одна честная женщина—подполковница. Страдания вдовы оста­ вляют большое впечатление. Она—хорошая женщина, если посмотреть на нее не с политической, а с человеческой точки зрения... Проституток за белыми нужда гнала и воображение, что они с офицерами скоро придут на Дальний Восток и будут там жить-поживать мое почтение! Да не сбылось по-ихнему... Партизан Коврижкин не­ множко, по-моем, того... мужиковат. Не может этого быть: он же четырехклассное училище прошел. Хоть и в тайге он жил, а все-таки таким обрубком он не может быть. И еще вот что, мне кажется, не совсем верно: больно партизаны у писателя серы и грубы. Я в своих отрядах таких мужиков не видал, какие были у Коврижкина. В партизаны шли люди мало-мальски тесаные. Т е л е п н и не были, пожалуй, в парти­ занах. Умные были. А у автора они больше тюхи какие-то. В отношении вдовы опи­ сание мне понравилось. Хороша сцена женского рева. Жаль, что вдова не понимала того, что везли в гробе вместо тела ее мужа. Все описание насчет вдовы интересное. Ну, просто все это представлено в виде какой-то хорошей сказки. Видно, что рас­ сказчик— способный к литературному делу человек. И много-много у него человече­ ских чувств. Он рассказал нам про многое дурное, что было в белой армии. Деревен­ скому жителю надо знать, как подходили мы к нынешнему положению. Ведь мало кто знает, что было с последними беляками, как они доживали свои предсмертные минуты и как их по снегам, по тайге настигали красные партизаны. Рассказ этот— воспитательный. Про баб деревенских писатель ни слова не солгал. Им все равно: бе­ лые или красные. Они тогда почти все были бестолочью. Правильно описано и отно­ шение деревни к белым и красным. Я партизанил. Именно так и было дело, как тут рассказано. А сибирскую жизнь этот писатель знает, как свои пять пальцев. И мороз­ ность сибирская видна у него. СТЕКАЧОВ Т. В. Теперь мне все ясно, что сталось с белыми. А то не знал я этого. Эх, много у них м е ч то в было, чо они будут делать, когда доберутся до свое­ го места! А с гробом они хитро обтяпали дело. Ад’ютант был пройдоха. Сначала я думал, что офицеры зароют золотые деньги. Но они еще хитрее удумали. Шибко тревожно мне показалось, когда Коврижкин допрашивал белых, которые попались ему в плен. А бабы эти просто разнесчастные. Шут их нес! (Задумывается, сладко улыбается и мечтательно продолжает. А. Т.). Природа, лес, на стволах ружей мороз, как бус, сел. На показе все перед тобою. Вот какое ловкое, настоящее описание! Ров­ но я свидетелем всего этого дела был. Уезжают белые. Скрипят полозья. Находит,