Сибирские огни, 1928, № 2

И наконец, социально бытовой роман Луис Энрика Сантистебана «La gue’ по gueria amar»*). Здесь выведена дочь миллионера, отказавшаяся от богатств отца и ушедшая в трудовую жизнь. Она становится писательницей и передовой жен­ щиной, отрицающей любовь и признающей только дружбу. Но любовь подкралась, отомстила, привела с собой и ревность, и страдание. «Феминизм» испарился. Этот роман крайне показателен, как сплетение двух концепций: англо-америкаиской и ла­ тинской, не даром действие перенесено в Нью-Йорк, а на всем романе лежит печать «испанской страсти». Литература современной Бразилии—на португальском языке—не представляет такого обилия авторов и произведений, как латинские страны с господствующим испанским языком, но и в ней наблюдается значительное оживление во всех на­ правлениях. Величайшие писатели Бразилии XIX в.—Хозе де-Аленкар, Франклин Та- вора и Бернардо Гимараеш—нашли достойных продолжателей в лице современников Эуклидеш да-Кунья, Аффонао Аринош, Альсидеш Майя, Медейрос-е-Альбукеркэ и др., пишущих романы и новеллы из многокрасочной жизни Бразилии. За последнее время внимание читателей привлек Афронио Пишото, не толь­ ко романом «Paglnas Escolhidas», но и трудами по составлению четырехтомной flntologia Brasileira», в которой собрал лучшие образцы бразильской литерату­ ры с исследованием о Кастро Альвеш, Марии Бонита и де Бугринья—ярких пред­ ставителях бразильского художественного слова. Свои критико-публицистические очерки он опубликовал в книге «Mincha terra е mincha gente» (1926 г.). Литературе латинской Америки открыто будущее. Чтобы не уезжать из страны, в которую мы уже забрались, мы перейдем к литературе Соединенных Штатов, так называемой «американской», и заранее отка­ жемся возвращаться в Европу для посещения северных и славянских стран, о кото­ рых расскажем в другой раз. Американская литература дала за последние два десятка лет необычайное цветение. Количество писателей и писательниц умопомрачительно разрослось, стиль стандартизировался и знаменует заботливую культуру слова, самый язык получил большую определенность и выступил на путь развития самостоятельной «американ­ ской» ветви английского языка. Нигде, может быть, в Европе мы не имеем такого четкого деления литера­ туры на слои, как именно в Америке, где жанры отстоялись и социально. В самом деле: литература низшего слоя, рассчитанная на маловзыскательного в художествен­ ном отношении читателя, ищущего только занимательности фабулы, сложности ин­ триги, бульварной окраски с детективами, преступлениями, приключениями, контра- стовой необычностью обстановки, укладывается почти исчерпывающим образом в авантюрный роман всех оттенков. Обульваренный Джек Лондон, американизирован­ ный Шерлок Холмс, уголовно-преломленный Диккенс и перелицованная на амери­ канский лад Жорж Занд—плывут широким потоком у бесчисленных авторов, ищу­ щих дешевого успеха и большого сбыта. Д. О. Кэрвуд, Уайт, Кэллэм—вплоть до Бэрроуза с его «Тарзанами» разбазаривают на все лады наследие великого Джека; детективно-сыщицкие темы находят бесчисленное множество повествователей, а са­ мая жизнь кишит преступлениями, порой столь сложными и загадочными, что они не требуют даже особой разработки, чтоб наполнить интересом бульварный роман; в духе реализма Диккенса пишутся романы из быта уголовного мира с его представителями на всех ступенях общественной лестницы—от бандита на большой дороге до депутата и «общественного деятеля» американской буржуазной демократии; в этом отношении показательны два романа среди их огромного множества: «Я—бан­ дит»—Чарльза Френсиса Коу и «god got one vote»**)—Бреннена. В первом на­ рисован путь юноши от украденного яблока к убийству, ограблению и тюрьме, во втором вскрыта бандитская техника выборов и распределение общественных должно­ стей среди лиц «победившей партии», насчитывающей в своем составе далеко не безупречных в уголовном отношений деятелей. Обе книги—самые последние новин­ ки и Потому особенно показательны. Заветы Жорж Занд продолжает громадная армия писательниц. Все они бур­ жуазно-прогрессивны, все «борются за права женщин», все не чужды сентименталь­ ности, склонны к лирике деревенского пейзажа и в той или иной степени «по­ срамляют» темные стороны американской общественности, ставящей женщину в тя­ желые условия быта. *) «Та, что не хочет любить». **) «Бог дал один закон». Не переведена.