Сибирские огни, 1928, № 2

чем прогрессом художественного слова, и исканиями. Консервативная самоуверен ность диктует большинству из них возноситься над своими соперниками из латин­ ской Америки и употреблять все силы, чтобы сохранить видимое первенство перед ними. Между тем это первенство с заметной быстротой уплывает, и современная ла­ тинская Америка ярче, талантливей и богаче литературно, чем старый, многоопытный Пиринейский полуостров Европы. Поэтому и нам придется говорить о двух разных испанских литературах: европейской и американской. В первой горит на художе­ ственном небосклоне вечерняя, во второй—утренняя заря. Из больших имен континентальной литературы имена Бласко Ибаньеса и Уна­ муно, пожалуй, крупнейшие. Общественник и республиканец, Бласко Ибаньес стоит в реакционной Испании на крайне левом фланге, был изгоняем, ссорился с королем и вообще считается опальным человеком. Его литературная заслуга в том, что традицию Переды и Пардо Басан он сумел развернуть в широкий жанр «провинциального» ро­ мана с бытовой окраской, социальными тенденциями и охватом широких народных масс. Его родная Валенсия нашла на страницах его романов более выпуклое выраже­ ние, чем даже Монтанья у Переды и Галисия у Басан. Глубоко гуманное и неизменно прогрессивное настроение творчества Ибаньеса находится в равновесии с его реали­ стической манерой, заимствованной им у натуралистов, но очищенной от их крайно­ стей. С огромным трудом испанская литература предшествующего поколения осво­ бодилась от длительного французского влияния и нашла тоже своих национальных воплотителей. Бласко Ибаньес сумел удержать свое искусство на высоте этой само­ стоятельности, и в этсм его преимущество перед Мигуэлем Унамуно, который далеко не чужд настроений литературных кругов современной Франции. Одно из самых значительных произведений Унамуно, роман «Nubia»*), вполне отвечает своим содержанием заглавию, рисуя упадочнические, нездорово-ту­ манные настроения героя—писателя Аугусто, умирающего на последних страницах после целого ряда неопределенных переживаний, рассказанных в оригинальной и орнаментированной форме. Рядом с этими наиболее признанными писателями можно поставить несколько крепких, интересных и свежих дарований, достигших своего расцвета. Тонкий пейза­ жист и хронический юморист каталонец Сантьяно Русиньоль занят наблюдениями над жизнью крестьян и мелких буржуа, мещан средней Испании, и описывает их не обычайно красочно; горожанин и эрудит Рамон Гомес-де-ла-Сериа, тяготеющий скорее к новелле, чем об’ясняется композиция его романа «Eldociov inverosimil»**). состоящая из сцепления ряда мелких анекдотов об успехах доктора Вивара, «cine- landia»***),—повествование из жизни и быта кино-работников, сделанное по тому же методу. Гомес де-ла-Серна, выступивший печатно в 1914 г., выпустил мною книг характера «этюдов» («essais») и эту манеру кратких, обрывочных очерков пе­ ренес в область художественного повествования, почему у него и получилась основ­ ная установка на анекдот. На большие и связные вещи у Серна нет материала вслед­ ствие того, что он сознательно суживает поле своих наблюдений, не выходя в широ­ кую общественность. В этом отношении отзвучнее на современную жизнь Пио Бароха, реалист, бытописатель кругов испанской интеллигенции с захватом всех сторон жизни боль­ шого города с его газетными редакциями, игорными домами, тюрьмами, салонами и т. д. В своем социально-бытовом романе «Mala hierba»(*) он с большой обстоя­ тельностью и правдивостью рассказывает о пульсирующей всеми фибрами жизни уродливого Мадрида, о богеме, художниках, писателях, женщинах и рабочих совре­ менной Испании. Пио Бароха—анархист, подпольщик, революционер, сторонник общения Испании со всем миром, в противоположность националистам-католикам, проповедующим рецепты «спасения» Испании путем вываривания в собственном соку. К таким реакционно-католически и национально-шовинистически настроенным кругам принадлежит писатель Рикардо Леон, имеющий огромный успех своими рома­ нами у аристократов, клерикалов и крупных буржуа. Среднюю продукцию современного испанского романа поставляет на рынок целый ряд писателей с более или менее зарекомендованными именами: Луис Белло, Фернандес Флорес, Хозэ Энрико Родо, Габриэль Миро, Альберт Инсуа, София Каза­ нова, Армандо Сегри—представитель светского бульварного романа «с настроением» *) «Туман». **) «Необыкновенный доктор». 1920 г. По-русски изд. «Всемирн. Литер.». 1927 г. ***) «Киноландия». «Всемир. Литер.». 1927 г. (*) «СорнаяТрава». ГИЗ. 1927 г.