Сибирские огни, 1928, № 2

рочно», построенное на игре слов, стилистических сочетаниях, вспышках фантазии, словом, виртуозно нагроможденных «великолепных нелепостях». Все содержание — парадокс. «Человек жив» потому, что он ведет себя не так, как все, ходит кубарем, пробирается к себе домой с величайшей таинственностью ночью и попадает в свой дом не через двери, а через трубу. Что может быть нелепей? А любовь? Принято жить с женой под одной кровлей и испытывать тихие семейные радости. Но разве это для Честертона? Конечно, он заставляет жену своего героя поселиться в чужом доме под видом незнакомки, посылает мужа пробираться тайком к ней на свидания и организовывать ее похищение при самой «романтической» обстановке. Вот, если человек закрутит такое чертово колесо нелепостей, заставит людей ломать головы над вопросом, «что это значит?»— тогда жизнь еще бьется в крови человечества, и человек «еще жив»... Сколько надо иметь презрения ко всему «установленному» и «принятому», чтоб воспеть такое «сумасшествие»! Все романы и рассказы Честертона и построены на прославлении самых нелепых парадоксов с целью разбудить в лю­ дях критическое отношение к косности и мертвечине раз навсегда заведенного порядка жизни. Правда, Честертон ни о чем не говорит прямо, он тщательно вуали­ рует и маскирует свою ненависть и «романтически» балаганит, но для вдумчивого читателя не остается сомнений в подлинности отношения писателя к существующему миру. Честертон— самый интересный писатель сейчас во всем мире. Никто не знает, что он выкинет завтра, какую еще «нелепость», возведет он в степень нормы. Наш читатель знает его книги— «Человек, который был четвергом», «Человек, который знал слишком много», «Охотничьи рассказы», «Наполеон из пригорода» и две книги об «Отце Брауне»*), к которым присоединилась еще не переведенная третья— «Tneuis- dom of father Braion»**). Кроме того, не переведенными остались еще несколь­ ко романов и блестящие очерки о Диккенсе и о современной жизни. Место не позволяет нам задерживаться дольше на этом исключительно талантливом, инте­ ресном и «трудном» писателе, горячо рекомендуемом читателю, как особое чтение, над которым можно много думать, прежде чем постичь лукавую соль мысли автора. Перейдем теперь еще к одному «настоящему» писателю, слава которого вышла далеко за пределы его родины. Имя Джона Гэлсуорси стало одним из немногих имен «мировой литературы», благодаря исключительному диапазону эпического таланта этого писателя. Со спокойствием и неторопливостью Гомера описывает он быт, нра­ вы, привычки, жизнь и типы своих современников. Подлинная жизнь в ее пульсирую­ щей трепетности не может быть более убедительной, чем произведения Гэлсуорси, всегда густые, мастерски сделанные и насыщенные правдивостью настроений. Изуми­ тельна продукция этого эпика верхнего и среднего среза буржуазной Англии за 25 лет. Его романы буквально охватывают все стороны жизни: политику, экономику, аграрные проблемы и проблему классовой борьбы, промышленность, технику, пар­ ламент, собственность, семью, брак, развод, мужчину и женщину... Целые галлереч дышащих, действующих, любящих, страдающих, живущих и умирающих лиц прохо­ дят перед читателем во всех их классовых и человеческих выявлениях. «Патриции», «Фарисеи», «Братство», «Земля», «Темный цветок», «Сильнее смерти», «Белая обезья­ на» и трехтомная «Сага о Форсайтах»— составляют главные его романы, к которым нужно прибавить еще четыре непереведенных, огромный сборник рассказов «Кара­ ван» и пять томов пьес, тоже не переведенных. За 27 лет работы писателя один этот перечень свидетельствует о необыкновенной продуктивности, качество которой по­ ставило Гэлсуорси в первые ряды мировых писателей. Темы, над которыми мучительно ломают головы десятки писателей средней волны литературы, Гэлсуорси развертывает с необычайной простотой, потрясающей полнотой и редкой убедительностью. Он видит все тайные пружины, которыми бур­ жуазное общество приводится в движение и обнажает их, он раскрывает противоре­ чия и неясности строя жизни, он выводит на свет всю затхлость чопорного и лице­ мерного общества— «членов палаты лордов», землевладельцев, дельцов адвокатов, писателей, рантье, аристократов и т. д., и т. д. Но с особой полнотой он описывает женщину во всех оттенкас ее современного общественно-психологического типа. И гордая лэди, полная предрассудков, и легкомысленная красавица, пользующаяся жизнью, и расцветающая девушка, еще хранящая в себе бабочку, какой она развер­ нется в замужестве, и отверженная обществом «разведенная жена», и вдова, и про­ сто «любимая»— из всех классов общества—проходят перед нами. Над ними или «белая обезьяна» пустоты и тщеславия царит, или «темный цветок» страсти, или они обрече­ ны в своих страданиях и радостях, но всегда и неизменно во всех героях и героинях Гэлсуорси пульсирует и бьется горячая кровь живого человека, наблюдаемого vm - *) «Невинность отца Брауна» и «Неверие отца Брауна». **) «Мудрость отца Брауна».