Сибирские огни, 1928, № 2

Гидропланы были также спущены на воду и приведены в порядок. Мы распрощались с летчиками. Они уселись на свои места, загудели пропеллеры и гадропланы понеслись по воде бухты. Вот они оторвались от воды, проле­ тели на фоне горы и скрылись в облачном небе. Путь их лежал далеко: по Лене до Якутска и дальше на Иркутск. 7 августа в бухту вошла шхуна Якутторга «Полярная Звезда», а еще че­ рез день пришла из устья старушка «Лена» с баржами. Пятьдесят лет уже с тех пор, как Норденшельд привел ее в Лену по заказу известного мецената Сибирякова, она с честью работает ж Лене, на двухтысячеверстном плесе от Якутска до устья. Этот пароходик, казавшийся катером по сравнению с «Ка- лымой», действительно является «героем труда». Баржа «Лены» приняла на себя груз с берега и с «Колымы», и мы могли идти в обратный путь. Еще до прихода «Лены» наша команда решила устроить смычку с речниками. Команда «Колымы» была подобрана из старых моря­ ков—латышей, эстонцев, русских и>украинцев с Черного моря и Дальнего Востока. Много они повидали портов во всех частях света, и теперь с любо­ пытством посматривали на довольно несуразную, с их морской точки зрения, речную команду, на медлительных якутов и угрюмых приленских крестьян. В трюме баржи, широкой и длинной, уставили столы с едой и напитка­ ми, и с вечера началась смычка. После речей стало оживленнее, а через час отчужденность моряков и речников исчезла. Появилась гармоника, и в про­ ходе между столами плясуны начали отбивать дробь «чечетки» и «под­ горной». На корабле не было ни одной женщины. Теперь, на смычке с речниками, наиболее соскучившиеся по женскому обществу матросы «Колымы» посвя­ тили себя ухаживанию за поварихами с речных барж. Другие обсуждали с речниками морские и речные термины. — Вот вы, вместо «поднимай» кричите «вира», вместо «отпускай»— «майна», «берегись»— «полундра». Дикие слова, почему по-русски не го­ ворите? — Так повелось на Черном море исстари, а оттуда и по всему флоту. Вы тоже, когда скребетесь по песку, кричите свое «под табан», «не маячит»... У каждого свое. И незачем вам перенимать наши названия. У нас «шкипер»— это судоводитель, капитан; а у вас на барже я видел над дверью баржевого приказчика или водолива надпись—тоже «шкипер». Какой он «шкипер»? Уж больно вы фасон любите. — А вот войдите в реку, так увидите, там наш шкипер вашему швабру покажет. Довольно дружелюбное, но явственное соревнование команд проявилось и в пляске. Лихо отплясывали ленцы, но все-таки были не так ловки, как мо­ ряки, и походили в своих ичигах на медведей. Лоск городов был виден на мо­ ряках, живей и веселей была их пляска. Пекарь «Колымы» переплясал троих ленцев, сменявших друг друга, пока сам не свалился на головокружительном курбете. Вышел из круга и жадно припал к стакану с квасом. Веселье продолжалось до утра, когда «Колыма» дала первый отходный гудок. Пока крепили тали и выбирали якорь— «Лена» носилась вокруг «Колы­ мы», как утенок вокруг матери. На капитанском мостике «Лены» гармонист неутомимо играл марши и польки, речники, по северному обычаю, палили из ружей, а мы кричали «ура». «Колыма» плавно тронулась с места, послав в пространство последний гудок. Прибавили хода. «Лена» с баржами остались позади. Первый Ленский рейс был выполнен.