Сибирские огни, 1928, № 2

ты'М'И усами и свисавшими вниз клыками и бултыхался вглубину, показав тя­ желый зад. От Колымы на мелких глубинах мы видели только нерп и очень ред­ ко— лахтаков (крупных тюленей). Берега здесь пустынны. Якуты, тунгусы и местные русские на море не показываются и морским промыслом не зани­ маются. Моржи держатся далеко на севере от этих берегов, где начинаются большие глубины, и ходят тяжелые глыбы полярного пака (льда). Туда же на лето уходят и белые медведи. В этой части моря были и другие породы чаек. Они и (реже) стайки уток нарушали общую картину безжизненности. Белые силуэты льдов, перла­ мутровые туманы, смутные горизонты в миражах отраженных льдов, бледное «ебо— все создавало неясное впечатление, особенно ночью, когда тусклое солнце стояло над горизонтом; и море, и это необычное ночное солнце среди льдов отодвигали в далекое прошлое иные края, с ярким солнцем и темными ночами. Как-будто остановилось время, и мы плывем и не плывем... Прошел Анодин, матрос 1 класса, огромный, толстый. Истукан на глиня­ ных ногах, как его называли товарищи. Он поднялся на бак и пробил две склянки. Вот и время напомнило о себе; десять часов вечера—можно сыграть партию в шахматы и идти спать... Под конец пути однообразие плавания порядком утомило. Видно было по состоянию льдов, что мы дойдем до цели благополучно, зимовки не будет. Не придется мне организовывать новый торговый пункт на пустынном берегу, строить склад, опять об’езжать знакомые северные поселки и двигать грузы по разным направлениям, на собаках, оленях, а там, южнее, и на конях. Моя роль сводилась к роли простого передатчика груза на речной пароход в устье Лены. Фактуры, счета давно готовы; пора бы уже и доехать. Каждый член экипажа «Колымы», отправляясь в этот рейс, знал, что ему может предстоять зимовка. Все хотели избежать ее и вернуться благо­ получно домой, но часть мирилась с зимовкой и не боялась ее, это те, кому уже приходилось зимовать в Ледовитом море. Они утешались тем, что за вре­ мя зимовки получат двойное жалованье. Их на пароходе называли «зимовоч­ ной компанией». Зимовочники запасались капканами для песцового промысла, и теперь над ними подтрунивали. — Ничего, наши акции еще на 50 проц. держатся,—отшучивался тол­ стенький радист.— Еще половина дороги остается—назад; может быть, там зазимуем. — Продавай капканы, двадцать копеек дам,—нападал на него старший механник Эдуард Ансович, латыш.—Со равно пропадут. Потом будешь допла­ чивать по двадцать копеек,—«е возьму. У входа в Лаптевский пролив отделяющий Ново-Сибирские острова О)' материка, туман и льды обступили «Колыму» еще плотнее. Причалили к большей льдине, выбросили на нее шланг и стали брать пресную во­ ду. Матросы увидели на льдине песца и поставили ловушку на него, но скоро мы тронулись дальше и ловушка, и песец остались на льдине. Жизнь на корабле протекала однообразно, в размеренном круговороте вахт для команды и администрации и в довольно скучном прозябании для нас, пассажиров. Иногда в теплый, светлый вечер музыканты из команды и пассажиров собирались на палубе и играли на гитаре, мандолине и балалайке. Музыка не­ слась по льдам и волнам, на удивление любопытных нерп и насупившихся лах­ таков, высовывающих из воды усатые головы.