Сибирские огни, 1928, № 2

раза ученый приходил на квартиру к офицеру, и каждый раз его встречал Си- лантий и так же, как всем другим посетителям, об’являл, что у господина ка­ питана болят глаза, а потому он сидит у себя в кабинете и никого не при­ нимает. Капустин, слыша такое заявление, не только не пытался нарушить за­ прет и проникнуть к затворнику, но, наоборот, изображал каждый раз пол­ нейшее удовлетворение и даже радость. С хитрым видом он подмигивал ден­ щику и, ни слова не говоря, удалялся на цыпочках, со всевозможными предо­ сторожностями, как-будто там, в комнате, находился тяжело больной. Зайдя в последний раз к капитану, он был сначала поражен, а потом обрадован, когда Шептало сказал ему, что господина капитана нет—вышел в город. — Как? уже вышел?!.—вскричал Капустин и вдруг ни с того, ни с сего вытащил из кармана рублевку и подал ее Силантию. — Ну, слава богу, Силантий!.. Ура надо кричать!—сказал он, волну­ ясь и суетясь, и хотел было еще что-то сказать, но в это время, не обращая внимания на то, что они были вдвоем в пустой кухне, Силантий так рявкнул «ура», что- рука Ферапонта Ивановича, лежавшая на ручке двери, дрогнула, толкнула дверь, и он чуть не упал через порог. — Ну, ладно, ладно, Силантий, молодец!—сказал Ферапонт Иванович и, поправив шапку, выбежал на улицу. Он шел сам не свой. «Теперь уж начнется, теперь уж начнется!»...— повторял он вслух и с большим трудом сдерживался, чтобы не крикнуть всем этим, пробегавшим мимо явным «эвакуантам»: «Да бросьте вы все эти по­ мыслы!.. погодите!., трусы!., чего вы боитесь?!». С этого дня жизнь Ферапонта Ивановича ускорилась. У него было та­ кое впечатление, что он все время дышал кислородом. Никогда никакой юно­ ша не ждал с таким нетерпением своего первого свидания, а начинающий пи­ сатель-—своего первого гонорара, с каким Ферапонт Иванович ежеутренно встречал газету. Но каждый номер «Русской Армии» приносил ему разочарование. Не было никаких признаков того, что «ночные дивизии» начали свои действия на фронте. Еще, когда появлялись сообщения о боях на Ишиме, где дралась Ижевская дивизия, то не все надежды были утрачены. Одно время, когда из донесений было видно, что 30 и 31 октября белые, получив подкрепление, пе­ решли в контратаку, стремясь удержать Петропавловск, Капустина охватило смутное предчувствие, что эти подкрепления именно они, ночные дивизии. Но уже в первых числах ноября фронт далеко откатился от Ишима. И вот, в это время одно ужасное подозрение потрясло душу Ферапонта Ивано­ вича. Дело в том, что с необыкновенной тщательностью прочитывая каждый день оперативную сводку и делая сопоставления, он обратил внимание на то, что уже несколько раз упоминалось о ночных атаках красных. Отсюда его больное воображение стало разматывать длинную ленту причин и следствий. «Да, это так»!— наконец, решил он и, предчувствуя, что подозрения его сейчас только подтвердятся, оделся и, буркнув что-то невнятное супруге сво­ ей, Ксаверии Карловне, выбежал на улицу. Он шел к капитану Яхонтову. Его встретил полупьяный и сильно опустившийся Силантий. Он расска­ зал Ферапонту Ивановичу, что капитана уж вторую неделю нет, что он зая­ влял по начальству об этом, но там думают, что господин капитан скорее все­ го решился сдаться в плен, а потому и скрывается где-нибудь в городе. Но он-де, Силантий, чувствует, что нет в живых господина капитана. При этом Шептало заревел.