Сибирские огни, 1928, № 2

Избалованные многомиллионными оборотами и большими прибылями на тран­ зите и поставках чаев кяхтинские миллионеры торговлю с Монголией считали убо­ гой и мелочной. Пошла в Монголию мелкота, жаждавшая быстрой наживы. Но тем не менее торговля с Монголией стала быстро развиваться. Со стороны Кяхты первая русская лавка в Урге открывается в 1860 году (этот период до 1927 года включительно, как для нас более близкий и интересный, мы и рассмотрим). В 1883 году Н. Н. Пржевальский в Урге нашел уже 10 русских фирм, в 1910 го­ ду Боголепов и Соболев в своей книге отмечают 20 фирм, Болобан в 1912 г.— 25 крупных фирм. Наравне с Ургой появились русские торговли и в других значи­ тельных пунктах: как: Ван-Хуре, Дзаин-Хуре, Дзюнь-Хуре, Бревенхит и др., тем не менее, основная торговля кяхтинцев сосредоточивалась, за немногими исключениями, в Урге и Маймачине. Кроме исторического Иркутско-Мысовско-Кяхтинско-Ургинско-Калганско-Пе- кинского чайного транзитного пути, в Монголию проходило несколько менее удобных Алтае-Саянских троп. Наиболее важной в минувший период была Чуйская тропа, идущая из Бийска через Кош-Агач в С.-З. Монголию. Второй была от Минусинска—Усинская тропа, идущая в Урянхайский край и дальше в Монголию. Третьей—Тункинская, идущая от Иркутска долиной р. Иркута к озеру Косоголу и дальше в Монголию на г. Улясутай. Можно еще отметить и четвертый путь к востоку от Байкала, идущий от ж.-д. ст. Борзя в Цецен-Хановский Аймак (теперь Хан-Гентейский) к торговому пункту Сан-Бейсе Хуре и Цецен-Хана. По мере развития экономических связей с Монголией, все вышеперечисленные тропы перестраивались в колесные тракты. Теперь по любому из них можно ехать не только на тройке в тарантасе, но и на автомобиле. От Верхнеудинска через Троицкосавск и Кяхту до Урги (теперь Улан-Батор- Хото) проведен прекрасный тракт, почти шоссе. Начато приспособление путей и постройка мостов внутри Монгольской и Ту­ винской народных республик. Быстро развивается авто-транспорт. Каждому интересующемуся достаточно взглянуть на любую карту, и он уви­ дит, насколько близко с нами соприкасается внешняя Монголия и как далека она от Китая, отделенная Великой Гоби (Шамо). Географическая близость, кочевое скотоводческое хозяйство Монголии и от­ сутствие у нее какой бы то ни было собственной промышленности, с одной стороны, и наличие в России земледелия и промышленности— с другой,—вот постоянные факто­ ры экономических взаимоотношений 'этих двух стран. Рассматриваемый нами отрезок времени надо разделить на четыре периода: 1— 1860—1904-5 г. г. 2— 1905— 1911 » 3— 1911— 1921 » 4— 1921— 1927 » 1860-1905. Период с 1860 по 1904-5 г. г. можно определить, как период первоначального накопления. В Монголию пошли, кроме кяхтинцев, крепкие энергичные люди, часто «староЯ веры», по Чуйской и Усинской тропам. Исключительная роль выпала на долю пионеров со стороны Бийска, так на­ зываемых «чуйцев». Усинцы дальше Урянхая не прошли, но прочно осели в нем. У всех этих людей не было— ни капиталов, ни опыта, была только огромная жажда наживы и энергия. Но в те времена, благодаря отсутствию удобных путей сообщения, медли­ тельности оборота и низких цен на монгольское сырье в России, не было еще усло­ вий к быстрому обогащению. Кроме того, в те времена Монголия вся была покрыта китайскими фирмами, и некоторые из них уже существовали более ста лет и обла­ дали миллионными состояниями, с огромными скотоводческими фондами. Открытие портов Китая давало им возможность пополнять свои лавки дешевыми иностран­ ными товарами. Все это не могло не замедлить развитие русского влияния.