Сибирские огни, 1928, № 2

ствующей армии, так как русское правительство до сих пор не тревожило киргизское население своими требованиями, связанными непосредственно с военными условиями. Я хорошо знал, какое значение представляют для киргизского населения высочайше дарованные ему в разные времена грамоты, освобождающие его от рекрутства и давшие ему значительные бытовые привилегии. После об’я- вленного призыва киргиз, я в конце июля выехал для обследования на месте положения дела. В районе взволновавшегося населения я окружен был тол­ пою до 800 человек, и нельзя сказать, чтобы эта толпа была мирно настроена; я в сущности был на вулкане, тлеющем и готовом выбросить огонь каждую минуту. Почти двухмесячный раз’езд по киргизским степям в районе взволно­ вавшихся инородцев дал мне достаточные доказательства того, что киргизское население по отношению к русскому настроено крайне враждебно и опасно. Сказанное настроение киргизского населения к 21 сентября достигло крайней интенсивности и прежде всего опасность угрожала самому г. Зайсану. К этому числу я хорошо знал, что среди киргизского населения, особенно в городской черте, начались совещания, имеющие своим предметом внезапное нападение на русское население, что киргизы настроены по отношению к русскому на­ селению настолько враждебно, что достаточно одной искры, чтобы вспыхнул пожар. Вечером в мою квартиру, во время моей болезни, ко мне, лежащему в постели и достаточно беспомощному, явилось 15-18 почетных киргиз, настроен­ ность которых не оставляла никакого сомнения в том, что при первом же моем неверном шаге, с их стороны последуют тяжелые эксцессы. Я внутрен­ не обсудил тогда, что уездный с’езд не имеет в своем распоряжении никакой военной или иной силы, что в распоряжении начальника гарнизона имеется только горсть казаков и местная команда из молодых солдат, не умеющая еще обращаться с присвоенным ей огнестрельным оружием, а полиция настолько малочисленна, что не в состоянии оказать какую бы то ни было существенную поддержку; я учел, что киргизы в городе вооружены и ждут только сигнала; что от моего шага зависит жизнь и безопасность моих сограждан, целость их семей. При таких обстоятельствах я решился принять участие в составлении телеграммы; ею достигалось, во-первых, безнедоимочная обеспеченность взыскания денежных сборов с киргиз (в трудное для государства время), во- вторых, возвращение призывного киргизского населения в российские пре­ делы и, следовательно, прилив крупной и единственной рабочей силы и при том в важный момент ликвидации урожая; в-третьих, обратный массовый при­ гон рогатого и иного скота, являющегося крупнейшим основанием местного хозяйства; в-четвертых, уборка оставшихся киргизских посевов, обеспечивав­ ших в значительной мере продовольствие населения; в-пятых, предотвраще­ ние общего экономического кризиса, быстро разросшегося в экономический крах». Далее Селезнев рисует следующую картину экономического кризиса в уезде, как результата призыва киргиз: «Прежде всего создался окончательный абсентеизм деятельной рабочей силы, на которой существенно держалось местное сельское хозяйство, город­ ское благосостояние, пути сообщения и государственная почта, и этот абсен­ теизм привел к тому, что жизнь края замерла. Беру один из ярких примеров. Топливо составляет для Зайсана весьма больной вопрос, благополучно разре­ шавшийся единственно при помощи киргиз, и вот абсентеизм названной вы­ ше силы создал прежде всего дровяной кризис: вывозить дрова и заготовлять их вновь стало некому; затем невозвращение в российские пределы киргиз- призывного возраста повлекло за собой невозвращение тысячей киргизских семей, не пожелавших покинуть в трудную, по их мнению, минуту жизни своих мужей, братьев, сыновей, а это обстоятельство в свою очередь повлек­ ло за собою то, что сена, какие еще возможно было убрать в не малом ко­ личестве (до 160.000 пудов), посевные площади, ожидавшие уборки и давав­ шие в использование свыше 400.000 пудов хлебных злаков, остались брошен­ ными на произвол судьбы; вместе с тем остались без пропитания тысячи кир­ гизских семей, укочевавших в Китай и вконец там разорившихся. Эту' огром­ ную, голодную и совершенно обобранную китайско-подданными толпу ки­ тайское правительство, конечно, не могло прокормить, потому что в Китае хлеб, в подавляющем количестве, только для своих, домашних потребностей. Откуда же возможно было достать пропитание для бедствующего, бежавшего в Китай киргизского населения? Только из России и только от русского по­