Сибирские огни, 1928, № 2

ской властью и гибельно для... России.;, что надо честно и самоотверженно работать. — Слушай, оставь!—сказал Яхонтов утомленно.—Я прошу тебя: оставь, наконец!—крикнул он, страдальчески сморщившись.—И знай, пожа­ луйста, раз навсегда, что с предателями родины Яхонтову не по пути!.. Слиш­ ком страшная бездна, а у меня, знаешь ли, нехватает прыткости. — Нет бездны, через которую нельзя было бы перебросить мост!— сказала Елена серьезно.—Вот что,—сказала она, кладя свою руку на его,— у меня к тебе большая, большая просьба. — Ну?.. — Я хочу... Можешь ты дать мне слово, что выслушаешь все, что я скажу тебе, совершенно спокойно и потом обдумаешь честно и непредубе­ жденно,—способен ты на это? — Странно! Ты меня обижаешь,—сказал Яхонтов. — Ну, хорошо, скажи для начала, почему ты считаешь, что большеви­ ки— «предатели родины»? — Гм... странный вопрос!— Брест?!—сказал Яхонтов. — Ну, вот, я так и знала,—улыбнулась Елена.-—А скажи, пожалуйста, много получила Германия русской территории по этому договору? —■Но, ведь, получила бы, если б не германская революция! — Ах, если бы не «бы»?! И неужели ты думаешь, что большевики, ко­ торые с самого начала поставили все на всемирную революцию, неужели ты думаешь, они не рассчитывали на это?!. — Ну, знаешь ли, этак задним числом можно оправдать все, что угодно... Да, наконец, допустим даже, что они предвидели, что будет революция в Гер­ мании, но вообще-то вся политика их направлена к уничтожению России... — Так-так. А не смущают тебя некоторые обстоятельства, когда ты начинаешь рассуждать таким образом? — Кг.кие, например? — Да возьмем хоть самые близкие: почему это, например, японцы бе­ зобразничали на Дальнем Востоке при белых и сразу же смазали пятки, как только пришла туда Красная армия? Дальше—найдутся ли у тебя честные, я подчеркиваю, честные возражения, если я скажу, что и Колчак, и Деникин, и Миллер, и Юденич—все они валялись в ногах у иностранных «высоких комис­ саров»? Неужели тебя, русского патриота, не возмущало то, что Жанен и Нокс помыкали твоим «верховным»?!. Нет, ты погоди возражать, потому что ты дал мне слово возражать честно! Яхонтов смолчал. Казалось, Елена разгорячалась все больше и больше. Яхонтов слушал, закрыв глаза. Он был бледен и забыл даже о папиросе, которая потухла в его руке. Елена, наоборот, курила папиросу за папиросой, глядя в его лицо прищу­ ренными глазами. Если бы знал он, если бы знал этот гордый человек, что сей­ час она чувствовала себя, как спокойный и опытный стрелок в тире!.. Елена гордилась сейчас действием слов своих на Яхонтова и в то же время с през­ рением и нежностью думала о том, какой он ребенок в политике и как легко поддается гипнозу насыщенных эмоциональностью фраз. «Политические дикари»!—думала она о нем, и о подобных ему, еле сдер­ живая улыбку. Когда она кончила, развернув перед ним, неотразимую для его сознания идею, что советская власть приняла на себя все вериги старой России во внеш­ ней политике, а в том числе и вековечную злобу Великобритании,—он вско­ чил, весь трепещущий и обновленный.