Сибирские огни, 1928, № 2

— О, нет, нет, что вы! Меня еще очень интересует, как вы встретились с вашим первым обладателем,—закрывая глаза, сказал Яхонтов. Елена первое время не нашлась даже, что сказать. — Ах, вот как?—протянула она.—Ну, хорошо... А я-то иногда и в са­ мом деле начинала верить тебе, что у вас там в гвардии офицер, оскорбивший женщину, получал репутацию мерзавца... Яхонтов слегка вздрогнул и молча, и пристально посмотрел на Елену, мотом вдруг встал и, подойдя к ней, сдержанно поцеловал ее руку. — Не сердись, Елена!—сказал он серьезно.—Ты знаешь, как тяжело мне все это слышать!.. Но в этом я тебе верю,—сказал он.—Ты рассказывай, пожалуйста, я прилягу: плохо себя чувствую.—Он снял френч, повесил его на спинку стула и, отстегнув подтяжки, лег на постель и вытянулся. Елена пересела к нему на кровать. Яхонтов взял папиросу и закурил. Елена заметила, как тряслись его пальцы, когда он подносил к папиросе спичку. — Значит, Силантий предал меня?—спросил, оживляясь, Яхонтов, ко­ гда Елена, выбрасывая подробности, рассказала ему, как она познакомилась с его денщиком, как ходила к нему и как, наконец, во время чистки нагана вложила в наган Яхонтова пустые гильзы. •— Нет, твой Силантий ничего не знал. Я сделала это, когда он отошел к умывальнику. — Так.. Ну, как же ты все время говорила мне, что ты меня спасла, в то время, как ты сделала то, что меня чуть не убили?! — Да, тебя чуть не убили, и это я подвела тебя под выстрелы... Я не рассчитывала, что ты пойдешь за мной, но знала, что ты должен выйти, по­ этому следила за квартирой и должна была, идя впереди тебя, показать своим товарищам, что это именно тот, кого нужно. — Скажи, если бы я отдал тетрадку... — Тебя бы оставили в покое... Теперь слушай дальше, как вышло, что я спасла тебя. Когда ты упал, они убежали. Я должна была скрыться отдельно, потому что мне все-таки в то время далеко не все доверяли, и я, например, не знала всех конспиративных квартир и тех, в частности, куда скрылись мои то­ варищи, поэтому я подождала немного, пока они не исчезли. И в это время ты застонал, начал приподниматься и опять упал... Елена рассказывала, волнуясь, как-будто снова видя перед собой, все, о чем рассказывала. — Нет!—вскричала она,—Мне никогда не передать тебе, что* я пере­ жила тогда возле тебя.. Ведь меня каждый миг могли схватить,—нужно было бежать, а я не могла... Если бы ты не застонал!.. Но, когда я увидела, что ты не добит, мне стало ясно, что если я брошу тебя, то ты погибнешь: или от потери крови, или просто замерзнешь, потому что район возле рощи самый безлюдный, да и тогда уж люди вовсе неохотно выходили на улицу... Ну знаешь, мне никогда не передать того, что я тогда пережила!.. Наконец, я подошла к тебе, и с моей помощью ты поднялся!.. Потом этот извозчик! Мне, ведь, пришлось отпустить его за квартал от моей квартиры... А после— эта вечная напряженная ложь! Мне, ведь, пришлось сказать потом, что тьг—муж моей сестры, о котором я узнала случайно и взяла из госпиталя!, потому что госпиталь эвакуировался... Ты вот сейчас иронизировал, но я твердо могу ска­ зать, что я дважды спасла тебя: в первый раз, когда подобрала тебя, а во вто­ рой, помнишь, когда ты еще не мог ходить, как следует, а собрался отступать с какой-то юнкерской школой?.. И, думаю,—сказала она тихо,—что спасу тебя в третий раз, если ты поймешь, наконец, что безумно бороться с совет­