Сибирские огни, 1928, № 2

что Елизавета Михайловна Неворотова хорошо знала Ф. М. Достоевского и некоторое время переписывалась с ним. Николай, пикируясь с тетушкой, допустил какую-то бестактность, и разобиженная старуха, бросила карты, жалуясь на неучтивость и грубость «нынешней» молодежи, сопоставила, пользуясь случаем, «век нынешний и век минувший» и, глубоко вздохнув, сказала: — Всем вам вежливости-то надо бы у Федор Михайловича учиться. Ка­ кой это был скромный и деликатный человек!. — Так ведь он вашим женихом был, а я—только племянник,—защи­ щался Николай. — Не ври! Женихом моим он не был, а только... любил он меня... уха­ живал за мной... — Знаем, знаем, тетушка. Не даром он вам целую кипу писем написал. — А ты помалкивай! Какое тебе дело до писем?! Старуха окончательно рассердилась, встала из-за стола и, тяжело пере­ двигая больные опухшие ноги, ушла в свою комнату, не простившись с нами. — Вот всегда так,—сказала Анастасия'Михайловна, с грустью посмат­ ривая на неоконченную пульку.—Зачем ты расстраиваешь тетку? Ведь знаешь, что это ее больное место. Я был молчаливым свидетелем этой маленькой семейной сцены. Понят­ но, что мне захотелось подробнее узнать историю знакомства Елизаветы Ми­ хайловны с Достоевским, и, как только ушла мать Николая, я попросил его подробнее рассказать все, что он знает об этом. Но узнал от него я очень немного. Елизавета Михайловна рано осталась круглою сиротой. Будучи старшей в семье, она вынуждена была заботиться о воспитании своих многочисленных братьев и сестер. Вся ее молодость прошла в этих заботах. С Достоевским она встретилась на базаре, где она с лотка продавала хлеб. В молодости Ели­ завета Михайловна, говорят, была очень красива; неудивительно, что Достоев­ ский заметил ее и подошел к ней ближе, чем он обычно подходил к людям. Я не мог удовлетвориться этими крайне скудными сведениями и сказал Николаю, что попытаюсь как-нибудь подойти к старухе и добиться от нее бо­ лее полного рассказа о встрече ее с Достоевским, а, может быть, и разрешения прочесть его письма. — Могу вперед сказать, что это тебе не удастся. Тетка ревниво бере­ жет письма и никому их не показывает. — Но я все-таки попытаюсь. — Попытайся, только ничего' не выйдет—зря время потеряешь. Мы пошли в комнату Николая. Прохода через столовую, я заметил свет в комнате Елизаветы Михайловны. Старуха не спала, она сидела за столом, перебирая какие-то бумаги. Возможно, что это были письма. Мне показалось, что она плачет... Не теряя времени, я принялся за выполнение моего плана. Я делал неве­ роятные усилия заслужить расположение и доверие Елизаветы Михайловны: я сознательно погубил много прекрасных летних вечеров за постылым префе­ рансом. Не пропускал ни одного дня, чтобы не побеседовать с доброй, но не­ особенно1разговорчивой старухой. О чем только мы с ней не беседовали! Но прошло, однако, не менее двух месяцев, прежде чем я решился заговорить с нею на интересующую меня тему. Возможно, что я еще продлил бы подгото­ вительную работу, но у меня не было1времени для этого: я надолго уезжал я Петербург и до от’езда мне хотелось во что1бы то ни стало, если не получить эти письма, то хотя бы познакомиться с их содержанием и узнать, какое ме­