Сибирские огни, 1928, № 2

И вот, в плену у табуна Аркан недолго к парке жмется,— В рогах ветвистых бегуна Чрез миг он цепкой петлей вьется. Борьба короткая... скачок... На языке—бессилья пена. И кругло ширится зрачок Под дрожь упругого колена. Мальчишка без забот и дум Не знает холода и лени. Забыв про тесный дымный чум, Он бродит у своих оленей. Н. Грудницкий. НА ПУТИ К САМАРКАНДУ. Сквозь медно-розовую пыль, Минуя щебень Аю-Канды, В иные дни, в иную быль Течет наш путь до Самарканда. Курится зной в цветных песках... И клонит нас к бокам верблюдов. От жажды ржавая тоска Коснуться глиняных сосудов. Но проводник Урбек-Аггай Был с каждым днем все строже, строже: — «Вода не твой, приберегай— Моя вода вина дороже!»— И мы молчали в этот раз: На этот окрик мудро-грубый, Никто смочить не мог из нас Солено-пепельные губы. И снова плыл наш караван... И мне казалось, думал каждый: Желанье видеть тайны стран Сильней, пожалуй, силы жажды. А. Пиотровский.