Сибирские огни, 1928, № 2

Кешка затих. Из разорванной глотки на подернутый морозной коркой снег бежала дымящаяся струйка крови. Захлебываясь, Сыч зубами реал куски теплого мяса заеденного товарища. — Го-го-го!—несся по тайге гогот Самохи. — Хо-хо-хо!—диким эхом отзывались гольцы. Ф А Р Т . 1 . Жаркий день. Небо безоблачно. Солнце обильно льет тепло на горы и плавит в сереб­ ро спокойную Лену. Река плотно легла в зеленый бархат берегов кое-где чер­ невших каймой крутых обрывов. Пароход носом режет воду и пробегает мимо редких деревушек, похожих одна на другую, как две горошины. От деревушек отплывают на узких лодчонках женщины. — Молока, яиц, ягод!.. На барже, пристегнутой толстым буксиром к заду облезлого ленского парохода, поднимается гам. — Шешнадцать! Шешдесят!—раздаются голоса продавщиц, заглушае­ мые разноголосым мужским говором. — Давай сюда! Да не ему, а нам,— и пестрый борт машет десятками про­ тянутых рук. Пассажиры баржи с’едят яйца и творог, выпьют молоко и снова будут ждать, томясь от безделья. Сегодня седьмой день, как пароход, оставив Лену, ползет по быстрому, сдавленному гольцами Витиму, в Бодайбо. На палубе баржи группы пассажи­ ров, узлы, котомки и прочая домашняя рухлядь. Хочется спать. Панфил Тетеря, сутулый мужичонка лет сорока трех, сладко спал на корме, подмастерив под голову котомку. Открытый рот густо облепили мухи и мошкара, вздымавшиеся тучей при каждом сильном всхрапе. — Ишь, чорт, храпит как,—заметил полупьяный бодайбинец и дернул Панфила за ногу.— Чего храпишь? На Лену выехал, что ли? — А-а-а Чаво? Кудыг1 Дружный хохот окружающих об'яснил шутку, и Панфил зевнул так, что захрустели скулы, улыбнулся: — Ну, и спится! — Не спи. Скоро в Бодайбо будем. Эх, головушка гречишная. Панфил еще раз потянулся и стал распутывать оборки лаптэй, туго пе­ рематывая растрепавшиеся онучи. — Ты откедова, дяденька? — Я-то? А вятские мы. На заработки, значит, на прииска еду,—слово­ охотливо ответил он на вопрос пожилой Женщины. Вдали на реке показался дымок парохода. Наспех закрутив оборку, Пан­ фил бросился к носу, где пассажиры возбужденно рассуждали: — Догоним или нет? — Догоним,—уверенно бросил кто-то. — Держи карман шире,—раздались насмешливые голоса. — Эй, вячкий, догоним, нет? Панфил, привыкший к новой кличке за долгий путь от Вятской губер­ нии до Бодайбо, приставил ладонь к глазам: