Сибирские огни, 1928, № 1

— Што ты прогоняешь, не такой рази? Ишь ты—сблюешь. Хлеб, поле- жавший в сортире, жрет хоть бы хны, а тут сблюет! И к Равилу ласково: — Хамай, хамай, а полезет—в морду двинь! Колька, нервно передергиваясь, начал есть. ...Солнце землю распарило. Сизый дым струйками плавал в воздухе. Пахло залежалым навозом и тополями. Весна. Босые ребята веселым галочьим криком заполнили двор. Только Равил не вышел. Лежа на кровати, шарил промокшими главами по потолку. Часто кашлял, и сморщенное старческое лицо ломалось в судорогах. Ухмыляясь, Абдрахман уселся на густо залитые солнцем поленья. Грелся. Как молодой, застоялый жеребенок, выпущенный на волю, размашисто раскидывая ноги, бегал Колька. Пробегая мимо Абдрахмана, невзначай будто, брызнул ему в лицо грязью. Абдрахман обтерся и спокойно проговорил: — Ни болувайси! Колька, не скрывая злобу,—-второй раз. Передернулся, сжал кулаки Абдрахман. И когда в третий раз пробегал Колька, он вдруг резко ударил его в затылок. Широко раскинув ноги, Колька упал в грязь. Следившие за этой игрой ребята гулко захохотали. Колька вско- чил. Рывком схватил Абдрахмана за грудь—затряс. — Ты чо? Ты чо? С тобой, к тебе лезут чо ли? У Абдрахмана чуть заметно задрожали руки. Гневный жар ударил в го- лову. Сдерживаясь, расцепил пальцы, оттолкнул: — Ну, ни болувайси,—и обвел ребят недовольным взглядом. Рыжий, веснушчатый парень курицей метался вокруг, подзадаривал: — Двинь, двинь ему в мусало татарвятское, двинь! Колыка полез крепче. За грудь вцепился сильней. — Ну, чо, татарва, ну, чо!? Н-на!!—ударил ловко и больно в зубы. Абдрахман отступил два шага назад. Перекосил рот. Что было силы, рванул затвердевшим, как железо», кулаком в живот. Колька полез крепче. За грудь вцепился сильней, взрыв хохота ожог его, точно бич, бешено кинулся. Сцепились, рухнули в грязь. А рыжий попрежнему метался, визжал. — Так... Так... в мусало, в мусало!.. Колька, в мусало. Вот... Вот... Бей! Заведующая Казимира Осиповна, прикрыв глаза правой рукой, на ма- нер козырька, закричала с крыльца; — Раз-з-зойди-и-сь!! Разойди-и-и-сьП Увидала Абдрахмана, быстро, по-кошачьи, облизала сухие губы и, нервно дергая бровью, обратилась к головастому короткому завхозу. — Вот видите, Тимофей Иннокентьевич, я нг брала, так нет—возьмите. Известно, хулиганье. Подозвала обоих. Быстро-быстро заговорила что-то очень скучное. И под конец: — Без ужина оба! И вы, Мария Панкратьевна, последите. Колька, ловко цыкнув тонкой струей слюны через зубы, обтирая грязь, сказал: