Сибирские огни, 1928, № 1

— Я женат,—утомленно сказал Зоз, садясь на крайний стул. — Нет, я не о том. А вдруг бы вы полюбили другую женщину, а не жену? Тогда бы я не женился,—упрямо наклонил он голову. — Нет. Вы уже женаты, но... Андрей Иванович поднял голову и сделал рукой отгораживающий жест. — Я этого не допускаю. V. Над городом выли ветра. Река потемнела и перекатывала белые гребни, по улицам мели пыльные вихри, деревья метались и роняли листья. Потом небо стало низким и каменным, лес затих и погрустнел, на нем легли первые червонные язвы увядания. Пошли дожди... Немая прозрачность леса, бледные долгие закаты, густая чернота но- чей... осень, осень! ...В кабинете пахло карболкой и было все так бело—стены, столы, стулья,—что у Мариши слегка кружилась голова. Женщина в белом повернулась к ней спиной и стала мыть руки. Мариша, пунцовая от стыда,—осмотр показался ей позорным—присела на кончик стула. — Один месяц,—сказала женщина, тщательно вытирая руки. Встретив непонимающие глаза Мариши, она добавила раздраженно:—Один месяц бере- менности. Одевайтесь. Мариша бросилась к белью. Пол показался ей мягким, ноги в нем вязли, как в вате, белая женщина вдруг повисла в воздухе и боком поплыла к ней. — Что с вами?., очередь... скорее...—услышала Мариша слова глухие, как далекие удары колокола. Торопясь и разрывая белье, она оделась и прошла через приемную, еле заметив молчаливые лица ожидающих. — Ка-акая нелепость!—вслух сказала она, опускаясь на скользкое крыльцо амбулатории. Улицу сковала осенняя мокрая тишина. Люди шли, хмуро упрятавшись в поднятые воротники, и месили грязь, тяжело чавкая ногами. Скупо сторони- лись, уступая дорогу, и в двух-трех взглядах, брошенных исподлобья, Марише почудилось любопытство, презрение и насмешка. У ворот квартиры Мариша столкнулась с соседкой и, бледная, уступила ей дорогу. Соседка, сосредоточенно расставляя ноги, шла по грязи. На ней было выцветшее желтое пальто, застегнутое только сверху, и мужские штиб- леты. Красный капот на животе вздернут и замаслен—соседка беременна. Она стряпала обед и теперь идет закрыть ставню в спальню. Сейчас они с мужем лягут отдохнуть. Женщина натужно заберется по лестнице, снимет пальто, вынет ноги из штиблет и, похолодевшая от усталости и сердцебиения, ляжет на спину, выставив выпученный живот. Мариша вздрогнула от обиды и отвращения. Она быстро пробежала лестницу, в первый раз в жизни ощущая прекрасную легкость своего тела. С воровской осторожностью она заперла за собой дверь, боязливо за- дернула штору и, еще не отдавая себе отчета, для чего это она делает, на- чала торопливо сдирать с себя одежду. Наконец, зябко вздрагивая, она спустила сорочку и чулки и осталась стоять на пестрой куче белья совершенно нагая. Схватив маленькое зеркало, она обвела им себя с ног до головы. Зеркало отразило смугло-желтые куски ее