Сибирские огни, 1928, № 1

Вдруг дверь распахнулась и через порог прыгнула хохочущая Мариша. Заглушая чей-то умоляющий голос, она с треском захлопнула дверь. Звякнул крючек. Мариша, дурачась, повернулась на каблуках. — Леонид?—повел плечом на дверь Андрей Иванович. — Нет. Нет, не он,—все еще улыбаясь, быстро ответила Мариша,—Что вы тут делаете? Я вас не видела,—заторопилась она, смутно чувствуя, что . молчание будет нестерпимо. Зоз посмотрел на нее внимательно. — Я курю трубку. Сядьте, пожалуйста. Он передвинул во рту трубку и сказал, осторожно поправляя спутанные шашки: — Что же это вы, девочка, семейную жизнь расстраиваете? Я вас спрашиваю. Мариша, бледнея, наклонилась и подергала ремешок туфли. — А вы... об этом знаете? Зоз посмотрел на нее сверх очков. — Я знаю. Все знают. Мариша выпрямилась, откинула волосы, упавшие на глаза. Лицо ее ста- ло бледным, губы строго поджались. Она поднялась, прошла к окну и встала спиной к Зозу. Андрей Иванович беспокойно завозился в кресле, он ждал. Но Мариша стояла совершенно неподвижно. — Я кажется слишком...—смущенно подумал Зоз и тоже встал. Мариша круто обернулась ему навстречу, и Зоз остановился поражен- ный: она смеялась. В дверь забарабанили. Мариша бросилась было отпирать, но Андрей Иванович поймал ее за руку и взбешенно крикнул: — Здесь никого нет! Извольте уходить! Он бросил с размаху ее руку и побежал к ровным рядам стульев. Мари- ша, удивленная, последовала за ним. — Вы! Посмотрите,—Зоз вытянул руку к неумолимо точным линиям зала,—все в порядке. Так нужно. Ну? Он схватил спинку крайнего стула—закачался весь ряд: стулья снизу были скреплены доской. Потом Андрей Иванович притащил, везя по полу, большое кресло и взволнованно стал тискать его в строгий ряд стульев. Кресло не лезло. — Так и вы!—крикнул вне себя Андрей Иванович. Потухшая трубка свесилась из его рта и с каждым словом вздрагивала. — Семья... О! Вы не знаете, что такое семья! Это крепко сколочено, это—одна кровь. Вот именно! Он, она, ребенок...—перечисляя, Зоз стукнул пальцем по спинкам стульев.—Вы не понимаете, вы не хотите! Вы лезете в семью и... Он снова схватил кресло и тиснул его в ряд. Ряд закачался. Мариша взяла из его рук кресло и поставила к стене. Потом заглянула снизу и выпря- милась, улыбаясь. — Они сбиты не так крепко, как вам кажется. Просто вы боитесь на- рушить симметрию. Мариша помолчала и взяла руку Андрея Ивановича, остановив его бес- покойную ходьбу. — Андрей Иванович, а вы... любили? На Зоза смотрели большие, ласковые Маришины глаза под пушистыми разметанными бровями. Ох, эта молодость! Вот уж и потеплело сердце.