Сибирские огни, 1928, № 1

Аверя развернул принесенный узелок и поставил прибор, сделанный из часового механизма, на стол. После он достал катушку ниток и привязал нит- ку за крючок, а другой конец прикрепил к дверной скобке. — Дотроньтесь до нитки, Иван Сергеевич... Чуть-чуть... Одним паль- цем. Прокудин дотронулся, и на всю комнату раздался дребезжащий звонок. — Прибор от воров,—гордо сказал Аверя.—Ежели ниткой обмотать весь сад,—никто не попадет. Чувствительность самая высшая.... — Тоже не плохо... Аверя убрал прибор и вернулся к чертежам: — Теперь я вам хочу показать самое мое главное изобретение, над ко- торым мучусь безрезультатно третий год. Но если только добьюсь результа- та, трудовому населению будет огромная поддержка. Я к вам и пришел за помощью, Иван Сергеевич... Человек вы образованный, высшие науки на-зу- бок знаете и совет дать, безусловно, можете, если захотите. — Пожалуйста, пожалуйста, с удовольствием. — Третий год, Иван Сергеевич, мучусь над тем, чтобы изобрести веч- ный двигатель и дать нашему бедному трудящемуся народу поддержку... Ведь тогда не нужно будет никакой энергии, в том числе даже электрической. По- ставил аппарат, соединил приводным ремнем и—вот тебе сила. Полагаю, что это изобретение может дать большую пользу человечеству, так как слышал, что многие изобретатели над этой святой мыслью уже думали... Прокудин молчал и играл карандашиком. Аверя развернул чертеж и стал об'яснять: — Мысль у меня, Иван Сергеевич, простая и правильная, это я чув- ствую, и по моим планам двигатель должен беспременно получиться. Вот взгля- ните. Берем два конусных сосуда, скрепленных на расстоянии между собой. В верхний конус наливаем воду. Что с ней делается? Она в отверстие стекает во второй нижний конус. А во втором конусе снизу дырка и припаянная труб- ка, ведущая наверх в первый конус. Вода стекает по трубке и поднимается наверх, потому, что давление. Здесь трубка загибается, и вода выливается в верхний конус... И опять начинается такое же течение. У Авери на лбу блестели крупные капли пота, и щеки от волнения по- крылись красными пятнами. Прокудин посмотрел на чертеж и сказал, отмечая ногтем верхнюю трубкуг — Дальше этого места вода не пойдет. — Но ведь давление, Иван Сергеевич! Ведь сверху я воду лью. — Ну, пойдет, пока будете воду лить, а как перестанете, не пойдет. Аверя побледнел: — Так, значит, расчет неправильный. — Неправильный,—твердо сказал Прокудин,—да вы, Аверя, не сму- щайтесь. Это изобретение зряшное. Наука установила, что вечное движе- ние,—ученые называют «перпетуум мобиле»—не возможно. Я смотрю, что яблочная крошилка или клистир для человеков и скота—полезнее, чем веч- ный двигатель. Аверя свернул чертежи и, поджимая губы, сказал недовольно: — Для великого человеческого ума все должно быть возможно. — Ни для какого ума не возможно,—повторил Прокудин, а Аверя. взглянув на лампадку, ехидно спросил: — И даже для божьего? Профессор поморщил лоб и ничего не ответил. Аверя снова завернул прибор от воров в узелок, а сверток с чертежами засунул за пазуху.