Сибирские огни, 1928, № 1

ления стоит расхлябанность композиции. Вместо полновесного зерна сюжетной напряженности, вам подсовывают труху бытовых мелочей, в которой копошатся дефективные личности, имея специальное задание—«культивировать сказ». Чорт бы побрал культуру сказа со все- ми ее «младшими линиями»! Не лучше ли помолчать, если не о чем говорить? Отсутствие идей и цели раздражает в стихах, в прозе оно просто невыносимо. Как приятно найти книгу без установ- ки на уродливый синтаксис, но с живыми людьми, бодрую и простую. Вивиан Итин написал такую—героическую!—-книгу. Как ему это удалое? Читателя захватывает непривычная обстановка. Действие книги происходит е такой же мере на небе, как и на земле, при чем и земля и небо, главным обра- зом, сибирские. Люди в пределах види- мого мира, без всякого китежа и тому подобных псевдо-народных вытяжек, на- ходят повод для борьбы и самой зали- хватской романтики. Автор с честью обхо- дит опасные ямы торжественных слове- чек, справедливо полагая, что о таких простых вещах, как ветер, облака ско- рость выгодн е говорить просто. Мате- риал работает сам за себя—неиз'ясни- мый, невероятный и чудовищный. Задача состоит в том, чтобы найти такой мате- риал, а потом, описывая, не испортить восклицательными знаками. Автор не застывает в кислом очарова- нии пред доблестью своих «героев». Он разрешает им даже дебош, излагая его обстоятельства, кстати сказать, с боль- шим мастерством. По Аристотелю, это— основное правило хорошей трагедии: не следует изображать переход от счастья к несчастью людей хороших, так как это не страшно и не жалко, а возмутительно... Не вызовут чувства сострадания и стра- ха также и совершенные негодяи. Но, вспомнив Аристотеля с его теори- ей хорошей трагедии, я все-таки должен сказать, что, по-моему, «Высокий Путь» Итина вовсе и не повести, а путевые очерки, художественный репортаж, вос- ходящий, если угодно, к традиции лите- ратуры путешествий XVIII века. Механи- ческое развитие действия в зависимости от пространственного перемещения во- влеченных в него жизней, культ дружбы, восхваление близкой к природе жизни, противопоставление городской культуры и невинности сельского пейзажа с его неизбежными пастухами (алтайцы!)—все это было уже у Дюпати и у Карамзина Но отсюда вовсе не следует, что Итин— сибирский Дюпати. Что такое путешествие? «Это—книга, Е которой останавливаешься только на тех страницах, которые больше нравятся а другие пробегаешь только для общей связи». Так определил когда-то путеше- ственнический жанр Гончаров. Между тем, в «Высоком Пути» приходится чи- тать все. В литературную практику путе- шествий Итин вносит поправку: задачу художника-очеркиста он положил в том, чтобы механичность перемещений сде- лать обязательной, творя биографию со- бытий, а не жизнеописание «действую- щих лиц». Технику этого искусства хо- рошо знала Лариса Рейснер. Ее стили- стической манерой определена некото- рая нарядность прозы Итина. И даже не- удачи по части «завертывания» метафор я об'ясняю непременным желанием сле- довать высоким образцам репортажа Л. Рейснер («Кровь его встала на дыбы и тяжело грохнулась, как лошадь»). В иных погрешностях языка виновата про- стая неосмотрительность: «он оживился, обнаружив неожиданное одиночество», «о, как можно так быть». В чем пафос художественной прозы Итина? По-моему, в иронии Итин непре- рывна борется с этой своей «слабостью», напуская на себя «священную серьезность» (особенно в трогательном открытии Ри- эля). Но борьба оказывается напрасной: кеселое жизнеощущение автора просачи- вается через все гайки этой прекрасно завинченной книги авиационных. .. так и быть, повестей. Е. Титов. 1. Массовая библиотека «Недра». 38 книжек. 2. Федерация об'единений советских писателей. 17 книжек. Едва ли нужно говорить о необходи- мости широкого распространения совет- ской художественной литературы среди рабоче-крестьянских масс. Доказывать культурное значение этого также не при- ходится, оно неоспоримо и ясно само со- бой. Вопрос лишь в том, какой выбор нужно делать, имея в виду массового чи- тателя, и по какой цене пускать книжки в свет. Перед нами две массовых библиотечки: «Недр» и «Федераций об'единений совет- - ских писателей». Первая начала выходит еще в 1925 году, продолжает выходить и теперь, всего выпустила до сих пор 38 книжек, об'емом в 1-2 печатных листа и ценою от 10 до 30 копеек. Здесь мы на- ходим беллетристику преимущественно современных русских авторов: Бахметье- ва, Бибика, Вольнова, Касаткина, Неверо- ва, Низового, Никандрова, Тренева, Ча- пыгина и др. Есть и иностранцы: Мирбо, \н. Франс, Жюль Ромен, Немоевский, Нексэ. При этом у иностранцев выбор сделан более удачно (не трудно отобрать