Сибирские огни, 1928, № 1

XII. Пролетарская литература, поскольку дело касается прозы, имеет следующие «истоки» и компоненты: 1) рабочие писатели дореволюционной поры, зачатки про- летарской литературы з собственном смысле (Бибик и др. ), 2) «знаньевцы», 3) народ- ники, 4) та, основная, группа молодежи, которая вошла в нее уже в революцию и сло- жилась под влиянием современной прозы. Из «знаньевцев» можно говорить сейчас только о двух писателях: о Горьком и Серафимовиче. Горький, игравший огромную роль в развитии пролетарской литера- туры до революции, оказывающий на нее большое влияние и сейчас, не являлся рань- ше, не является и теперь пролетарским писателем, в "-очном значении этого термина. Он близок к пролетлитграг-ре, он даже может быть назван ее пионером («Враги», «Мать» и т. д.), но он почти также тесно связан темами, приемами творчества и с по- путнической группой. Следы его воздействия можно найти у Вс. Иванова, у Леонова (Катушин и Дудин в «Барсуках»). Он—в центре нашей литературы, скрепленный сот- нями связей со всеми ее школами и направлениями. Но потому-то его и трудно отне- сти к какому-нибудь определенному участку литературного «фронта», поставить в ряды под таким-то номером. Творчество Горького, нисколько не оскудевшее за вре- мя революции (замечательная книга о Л. Толстом; «Мои университеты», где есть такой поразительный рассказ, как «Сторож»; романы «Дело Артамоновых» и «Жизнь Клима Самгина»), все же не совпадает своим направлением с линией развития про- летарской литературы (хотя в известном смысле и идет параллельно ей). Значитель- но большее совпадение замечается у Серафимгвича. В дореволюционном периоде его творчество носило гораздо менее явственный пролетарский отпечаток, чем у Горь- кого. Но <Железный поток» завоевал ему видное место в пролетарской литературе— подействовали не столько приемы (они сильно отдавали «знаньевством»), сколько те- матика (гражданская война), героика. «Железный поток» имел очень большой успех, но литературное его влияние оказалось незначительным: для молодежи он, по край- ней мере, со с т ороны формы представлял уже пройденный этап. Больше влилось в пролетарскую литературу «народнических» и «полународниче- ских» элементов, т.-е. таких, которые были близки к беллетристике «русско-богатско- го» типа или связаны с ними. В художественном отношении они находились под воз- действием писателей-народников 80-х годов, Короленки, «знаньевцев». Кое-кого слег- ка гаразил модернизм начала зека, перенятый очень внешне и неуклюже. Эго были все бытовики, бравшие материал из жизни деревни, городской бедноты, интеллигент- ного пролетариата. Они образовали довольно сильное крыло в «Кузнице» и род- ственных группировках и, в сущности, стояли на границе между крестьянской и про- летарской литературой—с одной стороны, и пролетарской и попутнической—с другой (Низовой, Новиков-Прибой и др) . Наиболее ярким их представителем является по- койный А. Неверов. Его работа обнаруживает быструю эволюцию в двух направлени- ях: от неопределенного радикализма к пролетарскому мировоззрению и от народни- ческо-«знаньевских» шаблонов к более высоко организованной и более современной художественной манере. Быстрота этой эволюции, хотя и прерванной ранней смертью, ставит его выше большинства однотипных писателей. Хорошее знание де- ревни, простота языка, сильный революционно-общественный пафос, соединенный с большей внутренней мягкостью, сделали его книги одними из наиболее читаемых. Но надо все же добавить, что художественное его значение переоценено у нас частью критики. К народникам и «знаньевцам» литературно близка та собственно пролетарская группа прозаиков, которая сложилась еще до революции. Не отличаясь специфически- ми формальными признаками, она об'единена и отграничена от других тематико-идео- логической установкой. Она писала о жизни рабочих, о пролетарской борьбе и была проникнута революционными тенденциями (хотя и не всегда выдержанными). Для этой группы характерно творчество Бибика, который остается еще и сейчас любимей- шим автором в рабочих библиотеках. По характеру работы и литературной манеры сюда должны быть отнесены также Ляшко, Бахметьев и, пожалуй, но уже с натяж- кой—Гладков. Гладкоз гораздо дальше ушел от «русско-богатских» традиций и обна- руживает значительно более сильное влияние «модернизма». Он уже не является бы- товиком по преимуществу—в его произведениях видна тяга к большому стилю. Осо- бенно показателен в этом отношении его нашумевший роман «Цемент». Роман этот грузен, угловат, часто схематичен и написан странно-напряженным языком. И все- таки он имел право на исключительное внимание, оказанное ему читателем и крити- кой. Гладкоз первый рискнул взяться за очень большую и трудную тему о пролета- риате-организаторе и восстановителе народного хозяйства, сплетя ее с другой, не ме- нее трудной темой развала старой семьи и формирования нового типа женщины. Так как в его замысле главным было передать пафос строительства и рождения нового человека, то реализм «Цемента», быть может, даже невольно приобрел патетический,