Сибирские огни, 1928, № 1

— Ты что ж—скрыть от меня хотел?!.. — Никак нет, господин капитан. — Чего ж не говорил? — Робел, господин капитан. Яхонтов расхохотался:—«Шептало» и вдруг—роман. Это обещало мно- гое. За время сидения в темноте капитану хорошо сделалось понятным, что ум человеческий, как работающие жернова, требует, чтобы постоянно сыпа- лось новое зерно, чтобы было что перемалывать. Он убедился, как незначи- телен без подсыпки тот запас идей и представлений, который кажется неис- черпаемым, когда рвешься к одиночеству и размышлению. Капитан скучал не меньше своего денщика. И вот как-раз кстати: пускай-ка теперь Шептало в наказание за своеволие поразвлекает его неп-ножко. — Ладно, старый греховодник,—сказал капитан, смягчаясь,—я тебе прощаю, только ты все мне должен рассказать: кто такая, откуда, как позна- комились,—все! Слышишь? Пускай твоя «девиса» поскучает немножко... — Так точно, господин капитан,—повеселев, сказал денщик.—Только девиса-то ушла, господин капитан: как вы постучали в стенку, она живе- хонько и свилась. — Вон что. Ну, ладно,—тем лучше. Давай рассказывай. — Слушаюсь, господин капитан. Только что тут рассказывать?! Дело просто оборудовалось: в кафезоне я к ей подшагнул. — Где?—не понял сразу Яхонтов. — В кафезоне, господин капитан,—помните вы там все кофей пили... — А, в кафе «Зон»!—удивился и даже несколько обиделся капитан.— А ну, рассказывай дальше. — Я, господин капитан, не от себя, понятно, туда зашел. Боже меня сохрани! А помните, как-то от поручика Суркова с запиской прибегали: ек- стренно ему вас видеть надо было. Найди,—говорят,—беспременно—ежели не дома, то в кафезоне, значит, кофей пьют. Я и потурил туда. А штоись двух часов не пробило. Ну, прибегаю, а там публики ишшо нет никого. Только гор- нишна одна, эта самая Анета, скатерки со стола собират, крошки стряхиват. Я—к ей: относительно вашей личности спрашиваю. Она интересуется: это, говорит, красивый такой, видать, что из благородных? — Так точно, говорю, это господин капитан, они и есть. — Нет, говорит, они сегодня не приходили, а так они у нас всегда бы- вают. А вы денщик ихний?—интересуется.—Денщик, говорю.—Очень, говорит приятно.—Шире—дале,—угошшать меня зачала: из рюмок изо всех, которы не допиты, разны-то разны вина насливала—целой стакан! Пирожно како-то мне скормила, поди штуки три-четыре—не мене. А там, конешно, далее: ин- тересуюсь, говорит, у вас побывать... Ну, а после на улице как-то встретил: совсем возле нашей квартиры... Так што виноват, господин капитан. — А много раз она у тебя была?—спросил Яхонтов. — Да нонче в третий,—смущенно сознался Силантий. — Ишь ты. Ну, что она—красивая хотя бы? — Да как, ведь, господин капитан,—на чью потребность глядя... Так-то она ничего. Только черновата малость. Дак нам, ведь, господин капитан, де- ревеньшине, известно чо надо: побеле штобы да поядреньше... Яхонтов рассмеялся. — Да-а. А оказывается, ты у меня человек со вкусом: я, ведь, как-буд- то, припоминаю ее... в кафе «Зон»... Да, помню. Впрочем, сот как выйду на- днях из своей темницы, так нарочно схожу посмотреть... Ну, что ж; Помогай тебе бог! Только смотри!..