Сибирские огни, 1928, № 1

стороны—по два часовых. Думали сначала, что там снаряды, но скоро увиде- ли, что нет. Ибо, хотя и закрыты все теплушки на замки и железные створки окон захлопнуты наглухо-, но у каждой теплушки—труба, оттуда-—дым и, кроме того, сажен за сто от эшелона так силен становится солдатский запах, что ясно становится, что в теплушках—никак не меньше баталиона. Днем теплушки не открываются вовсе. Стало быть, люди сидят там в полной темно- те, хотя, повидимому, это мало их смущает, так как все время доносятся от- туда—смех, крики, звуки гармошки и топот. Уж, во всяком случае, там не арестанты: слишком весело себя ведут. Вот даже к одной из теплушек подходит часовой и стучит прикладом: — Эй, вы, чалдоны желторотые! Тише. Федьфебель придет... Ему отвечают руганью и шутками: — Ге-ге!.. Пускай приходит!.. — Как же!—придет он, дожидайся! Днем-то, небось, не одна собака к нам не заглянет!.. — Чо ему здесь делать?! Иголки-то ешшо рано расшвыривать. Эти-то не все собрали!.. — Придет, дак мы его тут в потемках-то петушком завяжем,—не уз- нат кто!.. — Ну-ну! Вы we больно-то!—говорит часовой и отходит к другой те- плушке. Здесь довольно тихо, но, приложившись к щели между дверью и кося- ком, он остается в таком положении довольно долго. В теплушке идет разго- вор, беспорядочный, вразброд, как 'всегда, где соберется много праздного народу. — Эх, мамаша!—слышится чей-то молодой и озорной, изнывающий от скуки голос.—Конюхов! ты чо—библею читашь! Умрет он, братцы, без би- блеи! А мне бы хоть одним глазом на баб взглянуть! Ох, и много их, поди, на станцие!.. Чую, что много!.. — Ну, язви их!—дожили! Зашшитники!—людям показать стыдно... Вон дак образцовый батальон!.. — Да, господин взводный, долго ли чо нас держать-то будут?! Хоть бы сказали, за что! А то сидишь, как кобель на цепе! Иголки каки-то уду- мали! Начисто обалдели!.. — Кто обалдел?!.. — Да хоть бы и капитан! — Ну, ты говори-говори, да откусывай!..—-отвечает, повидимому, взводный. — Эй! вот что, ребятишки: кто будет в очко? — Ишь, стерва, в очко! Да ты и при свете-то обдуешь!.. — Эй, Конюхов! ты ить начетчик—погадай, слышь, на библее, пошто нас затырили?.. — Библия тебе не мешат, дак ты ее и не затрагивай, а кто затырил, дак у того и спрашивай!.. — А вот что, ребята,—вступает чей-то новый голос,—офицера-то в потемках же сидят али на воле? — Ну, дак как же! Наверно, тебе поручик Лазарев усидит! Он, поди, всех баб в городе освашшил! — А капитан-от Яхонтов куда делся? — А его, слышь, и в ешалоне нету. Хрен его знат. Наделал делов, а сам—на сторону!.. — А я дак, ребята, думаю,—глубокомысленно сказал кто-то,—что нас для восстания скрывают. ' 1 i; "