Сибирские огни, 1928, № 1

«Соцвос» заговорил тихо, с остановками, как-будто каждое слово у не- го' не пролазило во рту, и ему нужно было вначале сжать его мышиными зу- бами, потом выбросить. — Вы знаете, что этот фильм так же интересен, как интересны романы Вербицкой. Он осекся и понял, что сказал совсем не то, что нужно, и что это сравне- ние глупо, плоско. Вытаскивая потертые часы, еще раз улыбнулся (уже пол- кой человеческой улыбкой) и, не посмотрев на циферблат, всунул их обратно. Казимира Осиповна поняла, что этот человек что-то хочет сказать не- приятное, резкое и нарочно (так неумело!) оттягивает этот момент. Она убрала со лба волосы и заговорила первая: — Что у вас, какая-нибудь новость? — Почему? — Да так, заметно. Вы весь какой-то загадочный. «Старое» вздернул на лоб, почти к самым волосам, жидкие брови, и желтый лоб его сморщился, как гармошка. — Не то что новость, но довольно интересно. — Ну, вот видите, я поняла. «Соцвос», что-то мыча, взял Казимиру Осиповну под руку и отвел ее в сухой оголенный сад, разбитый около кино. В саду под ногами шуршали сожженные холодом листья, и земля, твер- дая, будто камень, была глуха, как стены каземата. «Соцвос», сидя на скамей- ке, ворошил тростью вялую траву и говорил не громко, вдумчиво. — Знаете, позавчера, кажется, пришли ко мне ваши дети. Принесли вот эту вещь.—Он отстегнул пуговицы пальто и из бокового кармана выхва- тил смятый лист бумаги. Этот лист он развернул не торопясь, и эта нето- ропливость была противна, гадка Казимире Осиповне. В верхнем углу листа Казимира Осиповна прочла: «Заивленъя». Листок ожог руки. Эта горячая дрожь пробежала по телу, и сердце, про- пустив два удара, заколотилось торопясь, не ладно. — «Наша зазедующая такая курва, что ни приведи бох. Хотя мы в бога и не верим, в него верют только дивченки в роди Маруськи а мы ниче. И вот мы просим вашего внимания, чтобы на ие обратили вниманья. Она устраивает вичира и жарит и пикет все из камунсково. Мы ей ничево сказать не можем по- тому што сразу отправят в колонию. Рибяты сидят голодны и есть даже нечево. Просим вашива снисхождения и обращения внимания што-бы нагонять етой курве холоду». Казимира Осиповна неловко овладела собой и, фальшиво улыбаясь, за- говорила: — Что ж, дегенераты, дефективные дети. И вы этому заивленью (она нарочно сказала так) верите? «Соцвос» закурил тонкую папиросу и, обливаясь горячим дымом, не от- ветил, мечтательно споткнув глаза на багровых листьях осины. Казимира Осиповна встала, отряхнула цветную юбку и, сморщив лицо, проговорила: — И это все? Вся ваша новость? Тогда я беру заявление себе! И, не получив ответа, добавила, как-будто оправдываясь: — Мелочь! Пошла, наклонив голову. Мысли пучились невероятно быстро. Одна чер- ная, жуткая скрывала все остальные и назойливо давила в виски. Казимира Осиповна поняла, что случилось что-то неладное. Ей не нравилось сегодняш-