Сибирские огни, 1928, № 1

паю сейчас огромное затруднение. Я уже говорил вам, что мне много нужно сказать вам такого, что выходит за пределы личного. Вас-то я знаю теперь на- столько, что никакие сведения о вашей личности со стороны не пошатнули бы моей веры в вас. Вы только что доказали мне, что не все еще офицеры утра- тили представление о чести армии... Словом, вам я доверяюсь без оговорок, но сам не могу льстить себя надеждой, что, встретившись с вами в первый раз здесь и при таких обстоятельствах, я окажусь в ваших глазах достойным до- верия. А без этого—немыслимо. Во имя нашего общего дела, я буду просить о доверии самом полном... Конечно, мы могли бы отложить нашу беседу до тех пор, пока контрразведка, по требованию вашему, не представит сведений обо мне и о предках моих до седьмого колена, но вы сами увидите, что время нг терпит. Поэтому я думаю, что у меня есть другой путь к вашему доверию, бо- лее короткий и приятный... Вам, конечно, известен полковник Карцев? — Да. Я полагаю, что он должен быть известен каждому егерскому офицеру. — Очень рад. Хотя я и не сомневался, что отзывы офицерства о моем друге будут одинаковы. — Как!? Полковник Карцев—ваш друг? Капустин, не.отвечая, извлек из внутреннего кармана пальто довольно об'емистый бумажник и, вытащив оттуда длинную фотографическую карточ- ку, протянул ее офицеру. Яхонтов, взглянув на карточку, улыбнулся, и лицо его приняло вдруг домашнее выражение. —• Так... А почему этот мальчуган Анатолия Петровича—у вас на коленях? — Мишук-то? Да, ведь, это же мой крестник!—радостно засуетился Капустин.—Вы видите,—бросился он показывать офицеру,—часы у меня на шнурке привязаны, а он их держит в ручонке. Страшно часы любил! Все вре- мя, бывало, приставал: «дай посусаю!», а засмотришься, так и тово!.. И, между прочим, знаете ли, никак не мог понять, что часы—в часовом кармашке— «Дядя, говорит, у котолого часики в блюске». Офицер засмеялся. —• Так, так... Ну, так давайте познакомимся!—сказал он, вставая и протягивая руку: — Яхонтов. Капустин поспешно вскочил и еще раз назвал себя. Усевшись в кресла, оба они долго молчали, испытывая какое-то хорошее смущение. Наконец, офицер спросил: — Так, очень возможно, что мы встречались даже у них в Екатерин- бурге? — Даже наверное. Я сразу же припомнил вас, как только увидел в кафе... —- Ох, знаете, вы опять напомнили мне нашу несчастную встречу!..— сказал офицер, покраснев,—вы меня простите, доктор... но... — Что вы, что вы? наша встреча-то несчастная?! Не потому ли только, что несколько капелек пива оросили мою ничтожную особу? Да вы знаете, что я должен благодарить бога за эту встречу! Пусть я стал жертвой вашего вполне, добавлю, справедливого гнева, но зато я увидел истинно-русского офи- цера, который не простит никому даже тени неуважения к русской армии... Господин капитан!.. — Называйте меня—Георгий Александрович. — Благодарю вас... Георгий Александрович, я еще давеча говорил вам, что хочу беседовать с вами и вот теперь прошу разрешения вашего