Сибирские огни, 1927, № 5

РАССКАЗ О МАМОНТЕ. Был зноен день, прозрачно-слюдяной; День навевал прибоя говор мерный. Мохнатый мамонт лег в тени пещерной И сдавлен сна тяжелою скалой. В пурге столетней меркло пенье птиц; Хирели травы. Ветер ледовитый Блестящим мехом запушил граниты. Простерла тундра белые пути. У солнца сонного лучи, как жир тюлений, Шевелят ластами упорные года. А мамонт стиснут льдами сновидений, И стынет кровь в ночные холода. Но разве есть возможному пределы!? Нам каждый миг загадок новых полн. И тело мамонта столетья холодело, Чтоб в наши дни, как ношу, сбросить сон. Снега и льды... Какое пробужденье! Полярной ночи в сонное лицо Ударил рев испуга и смятенья. Где пенье трав, нетронутых лесов?.. Куда исчезли сонные долины?.. Он мечется, в снега кидая крик. Но только тундра скалит белый клык, Воскресшего встречая исполина. Сиянье по небу металось, как набат. Казалась ночь каким-то черным бредом. Смятение у чума самоеда, Что мясом мамонта кормил своих собак. Не стало пороху и ружья вздорожали. Свинцовый страх нахлынул, как туман. Курился дым и богател шаман; Но предки мудрые в смущении молчали. И нехватило нарт, стремящихся на юг, И были загнаны последние олени, И, сея ужас, проносился вдруг Мохнатый призрак древних поколений.