Сибирские огни, 1927, № 5

\ Жизнь, о радуга на небе, пламя белое цветка— Будь ты ясной, где-то близко смерти черная рука. О, певец, забудь о смерти!—Драгоценный, тонкий стих— Много роз любви взрастит он, в сердце юном, золотых. Здравствуй, песня! Здравствуй, радость! Пьян сегодня буду я! Пусть сверкнет в хрусталь граненый вьюгой огненной струя. День проходит, ночь приходит. Темен день, и ночь темна. Только чисты, резво ясны: мысль и молнии вина. Мысль, она ль не отблеск мрака? и вино— отрадный зной, Как эаря, горит в стакане, выпьешь, тихо скроет мглой. Ты не сетуй... Во вселенной, на любезной всем земле, Свет родится, умирает в беспредельной, вечной мгле. Щеки вспыхнули румянцем, друг ли мрак, колдун седой? Не в ночи ль росисты, жарки розы груди молодой? Обними ты эти розы, пей весенний, свежий сок. Ты без милой— темный запад, с милой— пламенный восток. Если ж нет подруги нежной, или есть и не верна, В песни о тоске любовной роза-юность влюблена. Пусть прольется луч веселья, пусть стакан пройдет звеня, Будет завтра золотая в синем поле роза дня. Розы жизни— нет в помине, а вот этот, налитой, Твой стакан на бархат ночи брызнул розой золотой. Розы меркнут, время смотрит, только песней спорит с ним,— Вейся легкий, серебристый, в хрустале, веселый дым! Ерошим Иваи.