Сибирские огни, 1927, № 5

ЧЕРНЫЙ РУМЯНЕЦ Я сел на коня, но черную копоть Костров азиатских с лица не смыл. Впивался в сосны месяца коготь И теплый ветер на стремени стыл. Я слышал гул веселых молений В усталом шатре на белой горе. ...Казалось, что конь мой, пеня колени, Бредет по волнистой, алой заре. Так низко к земле закаты упали, До серых каменьев, до лисьих нор, На перекрестках меня встречали Косматые люди зеленых гор. — Он не заблудится в горных туманах! — Он в наших кострах душой закален!— И радость гремела бубном шамана На диких свадьбах горных племен. На девичьих лицах лимонный глянец... Запястий звон на смуглой руке. Густой и теплый черный румянец Крылом дрожал на моей щеке. ...Я бросил поводья в зеленой пене. Вошел... Она играла кольцом. И, посмотрев на серые тени, Сказала: уйди, ты черен лицом! В пустынях обиды пулею мерят, Я меткость свою показать бы смог, Но я лишь толкнул звенящие двери, Перешагнув через гулкий порог. Сергей Марков.