Сибирские огни, 1927, № 5

...Схапал самокат бабу—и нет бабы... Визгнула, слышно, тихонько сквозь гомон да звон—и стихла тут же. Мелькнула на миг на какой, было, снова, и снова: «жвых!»—и сгинула баба... Но глядит мужик Павел Шукшин и видит чудесное чудо... Берет детенка та баба на руки—сама жива-живехонька. А возле стоит милиционер, взял в руку палку красную—держит... А машины по за ним—боком, боком... Будто гады перед светлым духом; не бегут уж, а ползут только округ него опас­ ливо, урчат, как псы прибитые. Которые совсем примокли, стоят без сдвигу... А баба берет, очухавшись, дите свое, целует его в разные места, волосенки ему разглаживает. И пошла себе в невредимости, ничего будто с нейи не при­ ключилось. А трое из прохожих идут с ней, и она с ними разговаривает и на­ правляет свой платок... Махнул тут палкой своей милиционер—опять самотаски ожили. Народ по-старому взад-вперед пошел, и парнишка опять за рукав Павла тянет — Пошли, что ли? ... Идут напрямики с того места к Ленину, а Павел усы свои, как кана­ рейка-птичка крылышками: свернет-расправит, свернет-расправит. Зубы под усами: то длиньше, то короче... Глаза от смеху светятся и хитреца опять же в роде в них. — Ну-ка, мол, гражданин-кулак, Микита Моисеич, видал таки дела?.. Как власть-то, мол, советская доходит кое до чего? Делает трудящимся за­ щиту?... А кто удумал, штобы эдак... Взнял палку и—на!.. А ежели это... сам Михаил Иваныч?!!.. Скачет думка про бабу в голове у Павла, а тут уж перед ним народу целая деревня. Стоят порядком друг за дружкой—пришли проведать вождя— Ленина. Взял Павла интерес, что эстолько народу стоит хвостом, как будто хлеба ждут в голодный год у потребилки, и что стоит тут тоже посредь рус­ ских китаец-ходя в штанах и в крючко-носиках китайских и спокойно себе мигает. А часовой, когда пришла китайцу очередь, пустил его и не приметил: китаец он или кто. — Ишь ты,—сдивился Павел,—китаец вот, а тоже поглядеть охота Ленина. Тронул полегоньку за плечо интеллигентку, что стояла поперед: — Китайцам, спрашивает, тоже видно дозволяется? — Что? В мавзолей-то?—отвечает ему та. Всем, говорит, дозволяет­ ся. Там, говорит, есть знамя Парижской Коммуны—французское. Над из­ головьем. Обратите внимание, если интересует... Глядит на нее Павел— «Не сделашь ли, мол, милость сызновь сказать, как не совсем понятно»,—и видит по за ней... стоит та самая баба, что богу душу чуть-чуть не отдала и то же самое— jb порядке к Ленину... — Глико-сь, баба-то... должно заместо церквы она... К Ленину с бла­ годареньем... Сказал так Павел, а тут упал вдруг будто с неба звон и заиграла музы­ ка. Такая заиграла музыка, что будто колокол наичистейшей меди стопудо­ вый—сто лет будто молчал и вдруг прорвало... И не сказать, как Павлу стало хорошо и как нутро все заходило хо­ дуном, и пробирает от нее, как бы в отменной парной бане паром, аж самых костей. Прочистило, прожгло нутро все Павлу— забыл про все и глядит на баш­ ню, а на ней часы. А из часов играет та самая музыка, от которой до того