Сибирские огни, 1927, № 5

Лицо у нейбабье, самое что ни на есть необходимое, а тут улыбка в роде бы на нем зашевелилась и в глаза словно б фершал капель только что на- спущал. — Где взял-от? Сказывай путем ли чё ли? Кака тебе Москва втемя­ шилась?Айхватил малость? Не терпится Палагее. Серчать в роде зачала, к ушайке дернулась:— мешанина сготовлена. «Пеструха» на дворе мычит— просит,—порядку тре­ бует, и узнать охота. — Палагей! Вот-те крест, в Москву везут. Трешну-то томские на рас­ ход дали... шефы... Слышь... Пар, сказали, спашем... тебе, што б для спо- койства... Ушайку опустила Палагея. — Да ты чё, Павла, взаболь ли чё ли?—Душа в нитку ссучилась, ще­ котка к носу подступила. Того гляди разнюнится баба. — Брось, Палагей!—сказал Павел (видит— струхнула малость).—Не сомлевайся зря. Твое бабское дело в аккурате ращитали. Нащет пару и всё... Случай-то, вить, баба!.. Михаил Иваныча своими глазами... Товарищ Ленин в живом там виде... в бальзане лежит... Управа там всему главная... Там-от ежели чего и спросить можно, по какой такой причине налог восемь целковых, когда град к примеру?.. Дарма што три загона спортило. Должон процент со скидкой быть... Уж сам-от староста по справедливости... Давай мешанину-то сам снесу. Слышь, мычит... Помог Павел бабе со скотиной управиться— резонно обсказал ей все. ~ Уладили все ваккурат, в точку. По обстоятельству. На билет на чу­ гунку вскладчину склались. Шутка дело: полета! А поди ж ты... Дружные то­ же, видно, лешаки. Вправду об’ясняют: авангар передовой, ежли рабочий чело­ век, когда в городе на фабрике аль на чугунке... Трешну в наличности на мел­ кийрасход!? Трешну! До Томскова-то! А ежли возишко дров за пару целковых, за свои собственные дрова? Эта как? Отмеривай, Пал Матвеич, шесть десят­ ков... А пар? Спашем, грит. Может, ребят своих пошлем, а ежели чего—ба­ трака наймем. Отсевайся, да и жарь, грит, в город в комитет дорожный, где прошлу осень на празднике был; казначейства везле. В Николу на чугунку што-б, в точку што-б... Вот, можно сказать, смычка, това-арищество, можно сказать!.. А, Палагей?.. А у Палагей средства никакого нет обсказать ему разные бабские при­ чины. To-ли радоваться фарту, а может... Кто его знает, какая она эта Москва самая? По машине боле тыщи верст будет. Красноармей—Федотка баял: заблужаются там, ежли без привыку: хуже, как в тайге. И пар опять же... Посулить все можно. На посуле, что на стуле: посидишь да встанешь. Зимусь электричество тоже ладить сулили—по> се поры ладят. Аль под ма­ шину ненароком увернет. В животе у Палагей тоскливо, неладно таково стало. А чего скажешь? Разве ж послушает... — Ох, Павло, и не знаю я... Езжай уж нето. Вот нащет только старос тебе сказать... Не утружай ты его, пожалуйства; недосуг, поди, ему. А уж пары в случае сама с Афонъкой управлюся. Где его лешак-то носит сёдни... Ночь на дворе... Ничего больше не придумала сказать Палагея. Известно охота мужику белыйсвет поглядеть. Как от фарту откажешься?.. Под Николу проводили деревенские мужики Шукшина в город. Прово­ дили честь-честью, по правилу, хоть про бога и не резон теперь поминать.