Сибирские огни, 1927, № 5

границу. Иные встревоженно— недоумевающе поднимали плечи кверху и так шли до самой гауптвахты. Другие держались вызывающе и бесстыдно. — Я покажу вам колодезь!—грозился на допросах Осадчий. Арестованные недоумевали, о каком колодце шла речь. Гауптвахта, малоемкий хлебозапасный до революции магазин, была пе­ реполнена. В одиночках сидело по-трое-четверо. Раз ночью пограничные кал- мыковцы сделали налет, но их живо отбили. Шла ленивая уссурийская весна в ростепелях, туманах, заморозках. Дороги пропали внезапно. Осадчий ходил по казарменному двору мрачный и задумчивый. Как-то под вечер, коногоны только угнали лошадей на водопой, будто невзначай спросил у начштаба: — А часом не видал ли на станции плацформ американских? Начштаба удивился: — Сколь хошь в тупике стоит. Только на кой хрен они сдались тебе? Осадчий в раздумьи отошел. В потемках, таясь от чужого глаза, затащили веревками на верх трехдюймовку. Пушченка трепыхалась на стыках, сорвавшись с устоев взад-вперед ка­ талась по платформе. Тогда артиллеристы за хобот, на ходу, тащили ее к держакам, кляли при этом неведомо кого, а чахлый паровоз надрывался на трудном вз’еме, рассыпав по ущелью длинным хвостом вонькую гарь. — Ты гляди, Синтягин, покрепче. Никого вблизь не пускай,—приказал Осадчий перед китайской станцией. На станции, предупрежденный по телефону, ду-дзюн приготовил встре­ чу. Но когда в полушубках козлиной серой шерстью наверх партизаны ки­ нулись на перрон,—почетный караул в испуге попятился к выходам, а дудка визгливо оторвала на верхней ноте. — Эй, не балуй!—прикрикнул командир. Так, под завывание диких зурн и свирелей, под грохот китайского' ба­ рабана и улыбку «случайно» оказавшегося на вокзале японского майора, над китайским, оскалившим пасть, каменным застывшим на коньке крыши стан­ ции драконом затрепетал впервые красный флаг советов. Шел двадцатый год. ...Ду-дзюн Сяо, пока драгоман, прикладывая руку к сердцу, переводил приветствие, показывал на чуть трепыхавшиеся на флагштоке вокзала крас­ ныйи пестрый—китайский флаги. Партизаны рассыпались по поселку. — Слышь, Митрич, как бы не перепилась братва, да не натворила чего?—отворотился Осадчий к начштабу:— Прикажи-ка трубить сбор. Ду-Цзюн страдальчески улыбнулся на звук трубы и покосился на за-’ шептавшуюся свиту. Осадчий улыбнулся. — Скажи ты своему капитану,— приказал он драгоману,—пусть не пугается. Хлопцев своих созываю не для худа. Генерал Сяо покосился по сторонам. Солнце было к полдню. — Наш капитан просит в гости к себе,—сказал драгоман в ответ, слов­ но заглянул в партизанские бурливые животы. — Ну, коли просит— пойдем. Там и о деле потолкуем. С базара партизаны подходили навеселе. Синтягин сторожко вгляды­ вался в чумазых китайских солдат. Один из них вздумал было подойти к броневику. — Отыдь!—пригрозил Синтягин и прижал винтовку к локтю. Солдат отскочил, как ужаленый.