Сибирские огни, 1927, № 5

— Нет, не дадим,—ответил Петунников.—Советская власть отменила чаевые. — На нет—суда нет,—проглатывая обиду, согласился Федулиных. И он долго смотрел вслед удалявшемуся автомобилю. А потом, крепко и матерно выругавшись, пошел в шалаш. В шалаше валялся пьяный отец. Андрей с ненавистью посмотрел на старика, с наслаждением ударил его на­ сколько раз кулаком по лицу и пнул ногой в спину. Старик проснулся, раз­ мазал по щекам и бороде хлынувшую из носа кровь, ничего не понял, и снова заснул. Андрюха Федулиных лег с ним рядом. X. Тело утопленника Силантий с Сергеем привезли из Славянки рано утром. В конторе Хлебопродукта по красному расходному ордеру им выписа­ ли пятьсот рублей, а в кассе выплатили деньги. Червонцы были новенькие, хрустящие. У Силантия дрожали обрубки пальцев, когда он завертывал бу­ мажки в розовый, ситцевый платок. До последнего времени он плохо верил, что награду выдадут полностью, без обмана. И потому, что деньги выдали пол­ ностью и никакого обмана не было, Силантию показалось неудобным не остаться на похороны. Он сказал об этом Сергею, тот кивнул в знак согласия головой: — Что ж, останемся! И они пошли к знакомому пить чайи кормить лошадей. Вынос тела назначен был на три часа, но занятия в Хлебопродукте кон­ чились в двенадцать. До двух часов конторщицы и машинистки плели из жи­ вых цветов венки. Из типографии прислали красные ленгы с траурными над­ писями. Надписи еще не успели просохнуть и от лент пахло скипидаром. Похороны развертывались, как и подобало, торжественно и пышно. Встревоженный Петунников поспевал везде. Он был ответственным распоря­ дителем по организации похорон, и, по обычаю, не хотел ударить лицом в грязь. А надо было предусмотреть все: и фотографа, и музыку, и венки, и ло­ шадей на кладбище, и прощальные речи на могиле. В два часа траурная процессия выстроилась у Хлебопродукта, чтобы отправиться за гробом в больницу. Лучший фотограф в городе, страдавший одышкой, полный, седоватый поляк, возился с аппаратом. Устанавливал публику Петунников. — Ячейку наперед, а сюда пионеров... Знамя-то разверните... Ну, и пу­ блика... Неужели котелок не сварил?.. Фотограф поднимал торжественно руку и еще торжественнее говорил: — Минуточку... Спокойно... Снимаю... Раз, два, три! Готово, благо­ дарю вас! Потом выстроились в длинную, стройную колонну. Траурные знамена парусами поплыли в синем небе. Фотограф еще раз снял процессию на ходу, а Петунников промчался на автомобиле. Он торопился поспеть в больницу раньше всех. Гроб находился в погребе на льду, в покойницкой держать было нельзя— труп уже начал разлагаться. Когда процессия заполнила широкий больничный двор, заросший травой, музыканты грянули похоронный марш. Вдова покойного, черноглазая и черно­ волосая женщина, громко вскрикнула и забилась в истерике. Барышни с кудряшками, державшие венки, заплакали. Петунников распорядился сде­ лать еще один снимок.