Сибирские огни, 1927, № 5

Петрованиха поднялась на косогор. Здесь торчали отдельные столбы, уцелевшие от когда-то стоявшего забора. Во время революции доски раста­ щили (забор был казенный, пароходский), а редкие столбы остались. Петрованиха пощупала сверкавшее лезвие плотничьего, широкого то­ пора, поплевала на руки и принялась рубить один из столбов. Мелкие щепки с сухим треском отлетали от дерева и ложились полукругом на зеленую траву. Подрубив столб с четырех сторон, Петрованиха попробовала свалить его плечом. Упругие жилы туго натянулись на висках и шее. Что-то больно дернулось под сердцем. -— Ребеночек!—подумала Петрованиха досадливо и выпрямилась. В висках стучало, сердце тяжело билось, и тяжело было дышать. Она передохнула и снова принялась подрубать столб. А когда заметила вдали шедшего по берегу человека, собрала последние силы бабьих уставших плеч и вновь налегла на подрубленный столб. И тогда сухое дерево не выдержало: ■столб свалился. Задыхаясь от усталости, Петрованиха покатила бревно к берегу и спу­ стила с косогора вниз, к воде. Поднимая пыль и оставляя след на красной глине, бревно тяжело поползло с крутого косогора; Петрованиха легко сбро­ сила одежды, связала их узлом и прикрепила вместе с топором к бревну. Осторожно раздвигая руками воду и ногами ощупывая дно, она вошла в реку и грудью налегла на бревно: работала она только ногами. Гришка приветствовал подплывавшую мать громким криком: — О-го-го!.. О-о!.. Мам-ко-оо! В Еоде Петрованиха в первый раз подумала, что Гришка мог вытащить другого утопленника, не того, которого ищут в городе. Но эта мысль была ей тяжела и неприятна. Она легко отогнала ее прочь. А Гришка уже был невдалеке, он бегал по берегу и махал руками. Не­ ожиданно Петрованиха почувствовала под ногами дно. Она встала и отжимая мокрые волосы пошла к утопленнику. — Голый и плешь есть,—деловито подумала баба,—слава богу, тот самый! Сердце потекло сладким медом, у к мертвому, почерневшему телу она почувствовала ласку:— дети, поди, остались, баба... И хотя неприятно было дотрагиваться до осклизлого лица с остано­ вившимися глазами, Петрованиха проверила во рту утопленника зубы. Убедившись окончательно, что сынишка вытащил действительно пятисотен­ ного, она суетливо заторопилась: — Гришенька, сынишечка ты мой, беги, голубок, к отцу на пашню... Пусть верхом скачет домой... Скажи, что пымали... Только, чтоб народ не видел... Родненький, беги скореича! Пусть лодку достанут... Гришка, понимая важность поручения и переживая по особенному не­ обычайность обстановки, кинулся в воду. Мать тревожно следила за пловцом. И успокоилась лишь, когда Гришка понесся по косогору, широко раз­ махивая руками. После этого Петрованиха подтянула утопленника поближе к берегу и растянулась на теплом песке. Рядом был топор. С ним было веселее ожидать мужиков. IV. Мужики долго ждать себя не заставили. Первым прискакал сам Петро- ванов— сильный, краснолицый, седеющий казак, с веселыми, молодыми гла­ зами. Он привязал лошадь к иве, спиленной Прохором, и закричал жене: