Сибирские огни, 1927, № 5

Черемисами—Чолман-Вис. В последующей модификации Кама последовала судьбе рек северо-востока России, где господствует окончание «ма»: Кема, Вязьма, Ижма, Косма, Сойма, Тай­ ма и т. д. Если Кама называлась «белой рекой», то европейское слово «Хам» значит го­ рячий, смуглый (сошлюсь на тот же сло­ варь Брокгауза и Эфрона, полутом 73, стр. 36), а слово «хама» обозначает... род моллюсков (полутом 73, стр. 27). Наивность автора оказалась не только в хорографических изысканиях по биб­ лии и Брокгаузу-Эфрону, но и в той об ­ ласти, которая ему ближе по специаль­ ности. На стр. II автор, например, сравнивает вид, открывшийся глазам Ноя, когда он вышел из ковчега, это после катастрофи­ ческой трансгрессии с пейзажем з а ­ уральских озер по тексту Чупина (1874 год) и фотографией из книги В. П. Се­ менова. Сравнивать, так сравнивать! Почему же автор не сопоставил насажденного Ноем виноградника с картиной виноград­ ных плантаций, ооильно покрывающих Урал? Было бы не бесполезно показать и льва из окрестностей Бирска, который поранил Ноя в ковчеге*). Не следовало бы автору тратить вре­ мя на длинные вычисления о причине по­ топа, вызванного приближением к зе­ мле потухшей звезды, «которая скрыва­ лась от глаз Ноя за постоянным густым пологом туч» (стр. 20). До инженера Ко­ няева эта гипотеза была более точно оформлена в богословской литературе: перемещение двух звезд и созвездий RI- mah**). Мы взяли лишь некоторые места из брошюры Коняева для ее характеристи­ ки. Своим приемам работы он остался ве­ рен во всех ее частях. Напрасно, скажем еще раз, в подзаго­ ловке брошюры она называется «опытом историко-геологического исследования». Наукообразные рассуждения автора дают ему право быть зачисленным 71-м тол­ ковником библии, но в нашем Урало-Си­ бирском краеведении нет м, ста этой р а ­ боте даже и при наличии посредничества Г остехиздата. К. А. Брискин.— «В стране семи рек». Очерки современного Семиречья. М.-Л., Госиздат, 1926, стр. 141, экз. 5.000. В 1925 г. автор совершил поездку в Семиречье. Свои впечатления и наблюде­ ния он изложил в книге, заглавие кото­ рой указано выше. Напрасно только * ) См. «Еврейская Энциклопедия», том XI, стр. 777. Н. Тюрякулов старается в предисловии к этой книге убедить читателя, что «труд. Брискина не представляет собой обыч­ ный тип путевых набросков любозна­ тельного путешественника, проезжающе­ го через интересный край». В книге,- правда, имеются главы, в которых автор подробно останавливается на истории киргизского восстания в 1916 году и на земельных отношениях в Семиречьи, но- эти главы написаны по уже давно опуб­ ликованным материалам. Чтобы их на­ писать, не было нужды ехать в Семи­ речье. Книга в целом представляет именно путевые наброски, записи мимолетных встреч и случайных разговоров совре­ менного любознательного путешествен­ ника. Попадаются, конечно, в книге за­ писи интересные и характерные. Вот, например, любопытная легенда о происхождении киргиз, которую старик- туземец рассказал автору: «Некогда в Прикаспийских степях жил могучий хан. У него была красавица- дочь, которую он хотел выдать замуж за сына соседнего царя, но красавица влюбилась в простого киргиза и забере­ менела от него. Узнав об этом, разгне­ ванный царь приказал собрать со всего своего царства всех девушек, оказав­ шихся в таком же положении, как и его дочь, и прогнал их всех в горы Тянь- Шаня. Всех дев этих оказалось 40, и от­ сюда пошло слово «киргиз», что по-рус­ ски означает 40 дев». В Караколе (бывший город Прже- вальск) имеется «недурная библиотека». Автор зашел и увидел на стене «старин­ ный портрет». Заведывающий об’яснил: «это нарисован Барклай-деТолли, а пове­ сили мы его сюда потому, что он по­ хож на Пушкина... Во всем городе портрета Пушкина не могли найти, а би­ блиотека без портрета самого великого писателя, сами понимаете, не годится». А когда Брискин заметил, что Пушкин,, ведь, штатский был, то заведывающий успокоительно ответил: «Подумают, что Пушкин студентом нарисован, а тогда, сами знаете, что офицер, что студент- одно и то же было». «Я—замечает автор-^-едва успел выско­ чить на улицу, чтобы вдоволь насмеяться от этой истории, которой могло бы поза­ видовать само Пошехонье». Слой кара-киргизской интеллигенции Каракола очень тонок: ни одного чело­ века с высшим образованием, а со сред­ ним—несколько человек. «Интеллигенция занимает командные высоты в области». «Небольшая часть этой интеллигенции— замечает автор—еще мало связана с бай- ско-мананским элементом и являете», плохим проводником советской власти».