Сибирские огни, 1927, № 5

точнее—с того момента, когда один из алтайских шаманов, Мамрый, б свою бытность в Томске, лично заявил о своем положении местному губернатору. Обезоружив культ шаманизма среди своих последователей, бурханизм перешел к делу проведения в жизнь дальнейших положений своего учения, данного, как известно, на горе Кырлык. Раньше все алтайцы при встрече приветствовали обычно друг друга словами: «Эзен, не табыш?»— «Табыш иок энчу!»: «Здорово, что новень­ кого!»— «Новенького нет, все обстоит благополучно». «Мал кой эзен-ба?»— «Эзен». «Кадык, балдар ончо?»— «Эзен-ба?»: «Скот и овцы здоровы ли?»— «Здоровы». «Жена, дети здоровы ли?»— «Здоровы». При этом гость и хозяева юрты угощают друг друга трубками, почти­ тельно передавая их из рук в руки. Теперь бурханисты при встрече ограничиваются одним словом: «иакши» и, вместо трубок, подают один другому веточки вереска (можже­ вельника). Исконный обычай—курение табаку—наследственную потребность каж­ дого алтайца многие совершенно бросили. Фанатичные из бурханистов из принципа не пьют русскую водку, а пьют только свою— аракы, приготов­ ленную из квашеного молока (чеген). Предубеждение против русских с по­ явлением бурханизма усилилось еще больше, доверие к русским проявляют только в редких случаях и то в силу необходимых условий. Скрытность, замкнутость как в общественной, так и в частной жизни доходят до болез­ ненных проявлений. При случайной встрече с русскими в дороге, бурханист далеко об’езжает его или прячется за камень и деревья, чтобы только избе­ жать нежелательного разговора. При неожиданной встрече он торопливо и молча пробежит мимо на своей низенькой лошаденке. Но больше всего бурханизм остановил свое внимание на общественной молитве, или служении Ак-Бурхану. Место шаманов, как руководителей в религиозной и общественной жизни, у бурханистов заняли «ярлык-чи» (от слова ярли—проповедывать, об’являть). Ярлык-чи—их учитель в новом законе Бурхана, ярлык-чи—их наставник в правилах нравственной жизни, ярлык-чи, наконец, их священное лицо во время общественных молитв. О» выбирается самим народом и не пользуется никакими общественными привилегиями, кроме уважения, как почетное лицо. Многие из них, под предлогом торговых дел, жили в Северной Мон­ голии. Без сомнения, там они познакомились со школой своего будущего служения и с основами нового вероучения. Это обстоятельство еще ярче устанавливает факт прямой зависимости бурханизма от ламаизма и об’ясняет факт поразительно быстрого заимствования бурханизма алтайцами. Алтай­ ский бурханизм, таким образом, явление не случайное: у него есть своя, тайно подготовленная почва.