Сибирские огни, 1927, № 5

«У города Кургана противник понес огромные потери. Наша кава­ лерия изрубила свыше 5.000 красных и, обойдя с тылу Н. дивизию, лихим на­ летом уничтожила ее целиком». Толпа шумит, ликует. — Скажите, господа. Наши изрубили це-лу-ю ди-ви-зию. А ведь это- составит что-то около двадцати тысяч человек... — Слава богу, слава богу!—крестится публика. Группа офицеров скромно молчит. Оно хорошо знает цену этим побе­ дам на своей собственной шкуре. — Ка-а-к вы ду-у-ма-ете, гос-по-да,— обращается к ним старик в ко­ телке, с трясущейся нижней челюстью,—до-о-пу-стит ли вер-хо-о-вный пра- а-ви-тель кра-сных до Омска? — Гм... как вам сказать? Конечно, нет. Конечно, не допустит. Да и мы не позволим! Нашелся один только пессимист в этой радостно настроенной толпе, который среди воцарившейся тишины громко крикнул: — Бить-то вы бьете красных, да только собственной ж... Получился «скандал». Забегали милицейские, засвистали свистки, от­ куда-то появились казаки, но «мерзавца» и след простыл... Еще через неделю наши ребята, выходя во двор ночью, уже слышали орудийные выстрелы... Но это был самообман. Мы, сидевшие в страшных тис­ ках колчаковщины и так долго ждавшие прихода наших освободителей— красных бойцов, испытывали порою слуховую галлюцинацию. Выскочим, бы­ вало, несмотря на холод, в одном белье, босые на улицу и слушаем: — Слышишь? Ударило орудие. — Нет, товарищ, это не орудие... где-то так стукнуло... — Сту-кнуло,— обижается товарищ.—Ты слушай как следует, тогда и услышишь. Долго и напряженно снова слушаем. — Опять ударило. Ну, слышали теперь? — Слышали... Но ведь это не орудие, а лед на реке трещит. Как-то в темную ночь один из товарищей, как бомба, влетает в обще­ житие. — Товарищи, стрельба! — Врешь, парень. — Ей-богу, стрельба! Как ошпаренные кипятком, выскакиваем на двор. Жадно прислуши­ ваемся. Действительно, стреляют. Где-то далеко-далеко в степи, вправо от Омска, ухают один за другим глухие орудийные выстрелы. Значит, идет ночной бой. Там решается судьба колчаковской столицы. — Господи, помоги нашим красным бойцам. Господи милостивый, да­ руй победу, даруй победу!— страстно молятся старики рабочие. Мы, шутники, зубоскалы, понимаем их чувство. Их молитва, это не мо­ литва к богу, а скорее вопль исстрадавшихся людей. Но, наконец, так долго и страстно жданное пришло. В один из мороз­ ных дней Омск, насчитывающий свыше ста тысяч жителей, с утра погрузился в глубокую тишину. На улицах— ни души. Все население попряталось: тру­ дящиеся—из страха перед отступающей колчаковской армией, буржуазия— из боязни быть уничтоженной наступающими красными войсками. И вот, гремя оружием, по улице бешеным аллюром промчались послед­ няя сотня казаков, а вслед за ней загремели три одиночных выстрела: тах... тах... та-ах... Свершилось.