Сибирские огни, 1927, № 5

Делегация Политического центра желает быть решительной на этот раз, и Ахматов от ее имени предлагает собранию, в виду ясности вопроса, разрешить только два практических пункта: 1. Акт отречения адмирала Колчака и отставку министров. 2. Передачу власти Политическому центру. Он угрожает, что если противная сторона не согласится на немедленное обсуждение этих требований, перемирие больше возобновлено не будет, и военные действия откроются вновь. Но Червен-Водали и другим надо во что бы то ни стало оттянуть время. Они уже отдали все распоряжения своим военным силам и чиновникам отно­ сительно отхода к Чите и им теперь надо, чем бы то ни было замаскировать от противника свои приготовления к бегству из Иркутска. Ген. Ханжин все время посматривает на часы. Им должны сообщить сюда, когда будет все готово и, главное, когда будет погружено на автомобили зо­ лото из кладовых банка. Поэтому Червен-Водали затягивает волынку: «Позвольте мне спросить по поводу первого пункта. Распространяется ли ваша власть на всю Россию или она будет только в Сибири? Мне кажется, что она скорее—местная, в виду своего примитивного характера. Разрешив этот вопрос, мы легко можем приступить к другим. Мы совершенно согласны с вами относительно адмирала Колчака и счи­ таем, что созданное им правительство не может быть восстановлено, тем не менее, идея общей власти должна быть сохранена. Колчак должен сойти со сцены и одновременно с ним— его совет министров, но, передавая вам все права власти с точки зрения Сибири, правительство настоятельно желало бы, чтобы власть на всю Россию была передана единственному представителю русского об’единения—ген. Деникину»... Но Политцентр неумолим: он обязательно хочет получить «всю власть, вместе с ее всероссийским авторитетом» и другим хламом. Ахматов долго и пространно мотивирует, почему для них это так необходимо и так важно. Но Червен-Водали с ним не соглашается. Он настаивает на своем, он считает дальше, что и Дальний Восток, и Забайкалье должны сохранить су­ ществующую у них правительственную организацию... А этим временем, в темноте иркутской морозной ночи, происходят дела совсем не академические и далеко не дипломатические. Ген. Сычев отдал свой последний приказ об эвакуации. Части его войск стягиваются к читинскому тракту; они сумели захватить с собою все, что им нужно, даже главнейших заложников во главе с Павлом Михайловым и заме­ стителем Калашникова капитаном Петровым. Успели они вывезти и все зо­ лото из подвалов государственного банка. Однако, на последнем их заметила милиция, подняла тревогу. Начальник ее, поручик Малышев, во главе конного отряда, помчался за сычевцами, догнал их у Амурских ворот и после корот­ кого боя, почти все золото- было отбито. В городе началась невероятнейшая паника и новые кровавые схватки сычевских отрядов с повстанцами. Били друг друга усердно. Дороги усеяны были трупами. Делегации, между тем, продолжали заседать и читать друг другу лекции о характере будущей российской власти. Только ген. Ханжин незаметно исчез. Он понял, что сидеть здесь доль­ ше для него лично уже не является безопасным. Ханжин отправился к Жане- ну, узнал там, как обстоят дела в городе, и через француза—полковника Марино—уведомил заседающих, что он, Ханжин, «неожиданно почувствовал себя больным и просит договариваться без него». Однако, поручик Зоркин