Сибирские огни, 1927, № 5

отречения Колчака и передачи им власти безраздельно. Пепеляев был огор­ чен, угрожал эсерам и меньшевикам «карающей рукой надвигающегося боль­ шевизма», но они, тем не менее, вступать в его правительство не соглашались. Согласились поддержать Пепеляева только «беспартийные» земцы: Третьяков, Червен-Водали и Бурышкин, командированные незадолго перед этим в Сибирь на помощь Колчаку московским «союзом возрождения Рос- сии». Все они вошли в кабинет Пепеляева. Но без эсеров и меньшевиков—какая же демократия! Поэтому Пепе­ ляев выехал из Иркутска официально для доклада Колчаку, застрявшему в дороге, а неофициально—на совещание со своим братом-генералом, который не раз уведомлял его, что у него в штабе есть подходящие «социалисты» (с.-р. Кононов и др.) для пепеляевского кабинете, если брат-премьер пойдет брату-генералу на «небольшие уступки»: т.-е. поможет арестовать Сахарова и выслать Колчака. Заменять Пепеляева в Иркутске остался Третьяков. Он продолжал оби­ вать пороги у эсеров, меньшевиков и кооператоров и 8 декабря решил с’агити- ровать их публичным изложением «демократической программы» нового ка­ бинета. Специально для сего случая были возобновлены работы омского i^y- дарственного экономического совещания и на его первое заседание пригла­ шена особо вся местная демократия. Председательствовал Г. Гинс. Третьяков выступил на нем с горячей речью. Призывал об’единиться, сплотиться, доко­ нать большевиков общими усилиями всех «истинных демократов»! Но демо­ кратия помалкивала, не говоря ни да, ни нет. Тогда Третьяков, чтобы понра­ виться ейеще больше, высказал несколько справедливых и резких замечаний относительно кабинета Вологодского и самого Колчака, которые, по его мне­ нию,— «ориентировались только на карательные отряды и совершенно не умели прислушиваться к нуждам народа». Получился большой скандал. Меньшевики и эсеры поаплодировали Третьякову, но заявили (А. Емелин), что предпочитают «мир с большевика­ ми», чем совместную работу с Колчаком, а правая часть совещания, особенно коллеги Третьякова по кабинету, назвала его программную речь «безответ­ ственным митинговым выступлением». Убедившись, что в Иркутске совершенно не на кого опереться, Третья­ ков решил удрать в более безопасное место. Предлог найти было не трудно. Третьяков предложил своему кабинету командировать себя в Читу для уста­ новления контакта с Семеновым и японцами. Третьяков уехал. Заместителем Пепеляева был назначен Червен-Водали. Тем временем, пока братья Пепеляевы торговались с Колчаком из-за созыва сибирского учредительного собрания, а Третьяков договаривался в Чите с японцами и Семеновым о том, как выручить Колчака из чешского пле­ на, Политический центр решил действовать. Обстановка для его выступления создавалась весьма благоприятная, не­ смотря на то, что большевики, в связи с неудачей Владивостокского восста­ ния, отозвали из Политического центра своих представителей, не желая ком­ прометировать себя еще раз коалицией с эсерами и меньшевиками, а Сибир­ ский комитет большевиков, который еще в ноябре избран' был на подпольной конференции, высказался за то, чтобы: «...еще больше углубить и сделать совершенно непроходимой ту про­ пасть, которая отделяет теперь эсеров и меньшевиков от масс, потому что партия, которая, при наличии успешной партизанской борьбы населения Сиби­ ри за советскую власть и приближающихся советских армий, попыталась бы