Сибирские огни, 1927, № 4

Афанасий обидчиво и сумрачно поглядывает на хозяйничающих в сель­ совете комсомольцев. Боком протискивается он к картинкам , облепившим стены. Разглядывает их. Видит: волосатые, толстобрюхие попы, высоко взды­ мая полы ряс, отплясывают пьяно и озорно среди священной утвари и икон Старый бог-отец, в очках, смешной и лукавый, пялит свои глазки и метет пышной и холеной бородой дородное брюхо свое. Худая, носатая богородица прижимает к своей груди щекастого младенца, а вокруг них хороводом вьются монахи, купцы, генералы, господа. Под картинками выведены какие -то подписи. Афанасий разглядывает, не понимая, эти подписи и догадывается: — Галятся над богом, язви их в душу!.. И когда лениво, опасливо и поодиночке начинают сходиться на беседу мужики, бабы и ребятишки, Афанасий тащит их к плакатам, тычет в глу­ мливые картинки черным грязным пальцем и бубнит: — Ето што? А?.. Глядите-ка, православные, ето к а к а хреновина, про­ сти господи, про иконы, про бога накручена!?. Мужики молча глядят на плакаты, бабы испуганно переговариваются. Афанасий кипит, ковыляет между лавками, по проходам, фыркает, хва­ т а ет вновь приходящих и влечет их к плакатам. Скамьи заполняются. Под низким потолком собирается гул и табачный дым. Приезжие ребята расположились з а отодвинутым к самой стенке пред- седателевым столом и совещаются о чем-то. Посовещавшись, затихают они, смотрят на народ, и один из них, чернявый и скуластый, встает, трет голый безбородый подбородок и кричит собравшимся: — Граждане, крестьяне и товарищи! Сейчас товарищ Верещагин, член нашей ячейки, сделает вам доклад, то -есть прочтет лекцию: есть бог или нет!.. Прошу тишину!.. В шуме и движении толпы на смену чернявому встает з а столом това­ рищ Верещагин, и когда он встает, с передней скамейки остро звенит бабий вскрик : — Матушки!., да это Митька сватьи Дарьи!.. Товарищ Верещагин, Митька, сконфуженно усмехается, перебирает на столе тоненькие книжечки, откашливается. Начинает доклад о боге. В топоте, в кашле, во вскриках и переговорах тонет и неуклюже пол­ з е т э т о т доклад. Несколько раз останавливается товарищ Верещагин и ре­ бята и з - з а стола кричат: — Тиш-ше!.. Товарищи! Граждане женщины, тише!.. Не мешайте порядку!.. Несколько ра з не надолго затихаю т слушатели, но не выдерживают и снова бурлят и грохочут. И вместе с другими, озлобленней и яростней иных, грохочет и бурлит Афанасий... Вспотев и отдуваясь, кончает свое дело товарищ Верещагин, Митька. Чернявый, скуластый снова встает и, покрывая усилившийся шум и говор, звонко предлагает: — Граждане, которые желают, могут вполне свободно задавать вопро­ сы. Кому что непонятно. Пылающий возбуждением, шумный и неуклюжий, протискивается меж скамьями Афанасий и широко размахивает руками: — Давай я спрошу! — Ну, спрашивай. Не глядя на ребят, ни на чернявого, ни на оратора Митьку, Афанасий оборачивается к своим, к мужикам и бабам: — Хочу загануть я вопрос!— кричит он восторженно и гневно.