Сибирские огни, 1927, № 4

Выписывая отяжелевшими ногами круги по дороге, Степанушко возвра­ щался в сельсовет. Гасли огни на улицах, чадили запахом паленины. — Не горит масленица? Кака т а к а молодежь нынче. Мы, бывало, по- всей ночи масленицу жгли. Я—старик, а я вам докажу! Улица покачивалась, как доска качели. Дома, подмигивая низкими око­ шечками, улыбались. Им, казалось, кричал старик: — А вот увидите! До свету до самого буду жечь. Соломы нет?— Найду Г Из соседнего двора притащил соломы. У дверей сторожки сельсоветской запнулся з а кучу дров, упал на снег, икнул. — Ничо такого не ел, а рвет. По-молодецки вскочил на ноги, утер с бороды блевотину. — Мало принес соломы?— На всю ночь натаскаю! Докажу молокосо­ сам... Росла желтая куча соломы. Вспомнил и о ночлеге Степанушко. В ком­ натушку свою утащил два пласта мягкой овсяной соломы. Солома вывалива­ лась из дрожащих рук, устилала дорогу. — Вот, мягко спать будет,—громко крякал старик, катаясь по соломен­ ной постели. Сходил еще четыре раза : — Вот теперь хватит!— тусклым взглядом мерял груду соломы. Спала Кедровка пьяным сном. Где-то на другом конце деревни красной бляхой на черной груди ночи блестел угасающий костер. Степанушко принес спичек и подпалил солому. Прыгнули ввысь языки пламени. Приплясывая, Степанушко бегал вокруг огня. — Вот к ак у меня! Эх вы, молокососы. На всю ночь запалил. Запыхавшись, упал на солому, навалился на стену. Сладкая дремота на­ крыла его тяжелым одеялом. С правой стороны пригревал огонь. Узкие красные языки тянулись к карнизу дома. К двери робко полз огонек. Звон ржавых та зов и старых ведер рвал заманчивые ленты снов, бу­ дил деревню. — На пожар!— кричали в разных концах Кедровки и настойчиво били в стены батогами. Неохотно поднявшись с постели, кедровцы мотали тяжелыми головами, лениво одевались и, покачиваясь, бежали по улице, разнося пугающие крики. — На пожар! Хмелем сбитые с ног ползли в сторону от дороги, чуть слышно мычали: — На пожар! Кричала деревня, ухала в испуге. Посредине деревни вырастало косматое дерево пламени, острой верхуш­ кой упирало оно в темный небосклон. В понедельник безлюдная улица все еще пахла жженой соломой. Блед­ нолицые мужики, опохмелившись стаканом пивной гущи, собирались на пе­ пелище сборни. — Как же быть теперь, старики? Узнают в волости— завинят меня,— беспокоился председатель. — А кто сжег, то т и новую выстроит,— говорил Егор.— Семкины затеи были... Так и в бумаге прописать ты должен.