Сибирские огни, 1927, № 4

Санька улыбнулась, шлепнула горячей ладонью по плечу его, тихо про­ говорила: — Не знаю... Обхватил ее упругое тело и прижал к груди своей. — Не надо, не надо. Еще увидит кто-нибудь,— шептала она, а опьянев­ шая голова ее клонилась к плечу парня. — Значит, пойдешь? Живо свадьбу, в исполкоме распишемся— и готово. Она пристально посмотрела ему в глаза, точно прочитать в них хотела, правду ли говорит он. — Ты ведь п,артейной? Ты на своды*) не пойдешь. — Мы и без сводов проживем: была бы любовь. Санька повернулась от него, головой мотнула. — Ну, и ищи такую. Я в подруги, не пойду... ни какая-нибудь... У конца омета Санька остановилась, махнула рукой и скрылась з а со­ ломой. Дрожащие руки потянулись к голове, пальцы судорожно сжимали пря­ ди волос. — Чорт меня дернул сказать , что без сводов... Ну, что мне стоит схо­ дить раз в моленную? До вечера бродил задумчивый, уходил з а дальний омет, подолгу стоял там и, отбросив на минуту думы, вспоминал, зачем он пришел сюда. А с рых­ лого омета валился шопот: — Не сдавайся, Семен. Один ра з сломишь себя—лотом не удержишься. И без сводов пойдет. — А вдруг она не согласится так-то? Я же ее люблю... Только один ра з и схожу, и больше— ша!— возражал неведомому шопоту. В памяти вставал город, воинская часть: грудь жгло, как каленым же­ лезом. А еще говорил: буду бороться с религиозными предрассудками, которые ес ть опиум для народа. С отцом и матерью скандалил из -за моленья этого ду­ рацкого. Врагов в деревне с первого же дня нажил,, а все и з - з а бога,— не сда­ вался. А тут и з -за бабы какой-то да иди к Егорушку, спину гни, рукой маши: прости, мол, Егор Федорович,— он тяжело вздохнул— чему быть того не- миновать. — Из-за омета соломы высунулись женские лица; покатились задор­ ные слова: — Семка, с носом остался! — А мы хотели с законным, с заугольным браком поздравить. — Не гонись за девками. Мало разве нашей сестры, вдов,—в просвет ометов выставлялись полные груди баб, сыпался веселый хохот. Семен повернулся и молча побрел вдоль длинного коридора ометов, уно­ ся на сутулых плечах тяжелую думу. Рядом с хлебным остожьем— пригон для коров. В сумерках, подобрав подолы юбок, шли туда с ведрами снохи Егоровы. Бабы-домохозяйки в дерев­ ню уехали. Оставшиеся ночевать на пашне сидели возле костра, щепок в огонь подкидывали. Маленький огонек бойко прыгал в темноте, окрашивая воздух над костром в красноватый цвет. В котлах варилась к ужину картошка. — Послезавтра мне-то измолотите, Егор Федорович? Сделай милость,— часто мигая слезящимися глазами, маленький мужичок, Фома Калинин, низко поклонился. — Нет. Свату Андреяну надо вперед измолотить, а потом— Пантелею. У тебя хлеба немного, во всякое время обмолотить можно. *) Своды—венчанье по обрядам кержаков.