Сибирские огни, 1927, № 4

— Т ак вот он где пропадает!—с отчаянием хлопнула воротами, пробе­ жала к огороду и упала на густую, кудреватую полянку. Нюрка гладила русые волосы подруги, тихо уговаривала: — Да брось ты плакать-то . Еще лучше его найдется. Весенним ручейком прорвались слезы, в поток их вплетались слова: — Говорили мне про него—не верила. Любила, милым называла. Недалеко где-то кричал грубый бас: Горы, долы, темный лес, Деревенский парень—бес, Девок хлещет, окна бьет, На ворота деготь льет. Резкие голоса прервали треньканье балалайки. Треснул подгнивший кол старой изгороди. Сквозь слезы Санька слышала тяжелые шаги бегущего человека, звон выбитых окон и пронзительный бабий вой. — Караул! Уби-и-или-и-и! Злоба и боль сердца вылились в радостную улыбку. Чему она радова­ лась— последнему крику соперницы или самого себя наказующему удальству парня*— Санька не знала. Она подползла к заплоту , приподнялась и насторо­ жившимся ухом ловила стоны женские и ругань мужицкую. Председатель, покачиваясь, тусклыми глазами уставился на Антипку. — Драки устраиваешь? По какому такому праву? Людей убиваешь?!— стукнул кулаком по краю стола. — Не людей, а бабу,— Антипка крутил косушку из серой газетной бу­ маги. — По какому праву, спрашиваю? Ты знаешь, кто у нас старший в де­ ревне!— Я. Ну вот,— председатель покачнулся и тяжело опустился на стул.— Рестован. Антипка показал язык. — Рестован, сказывают тебе. — Ху-ху-ху. Строгость какая : на печи проезду нет. Кто я?— Председатель. Я все могу!— ударил в грудь свою кулаком. Парень повернулся к нему, за руку поддел. —• Не петушись, Яков. Пойдем лучше вместе куриц Акулькиных ва­ рить. Яков пнул в грудь Антипки сапогом. — Рестован. Я буду з а твое убийство отвечать? Не шевелится лежит баба-то. Крови с полведра вышло. — Баба, как кошка, живуча—выживет,— вставил один из сельсовет­ чиков. Судорожно сжались кулаки Антипки. Дрогнули злостью перекошенные щеки. — Спекчи меня хочешь? Из-за бабы в тюрьму? Нет, погоди,— нава­ лился на председателя, смял его. Сзади набросились сельсоветчики. Гремел деревянный бой в сельсовете. Мелькали в воздухе табуретки, ножки стола, чернильницы. Вслед парню глянули дыроватые окна. На остриях стекольных облом­ ков болтались обрывки Антипкиной зеленой рубахи. Из Егоровой усадьбы доносились песни. Туда разными улицами, расти­ мая синяки, шли Яков и Антипка.