Сибирские огни, 1927, № 4

главным образом, хозяйственное. Он был до 1764 года громадным промышленно­ торговым предприятием, в руках которо­ го сосредоточивались такие важные для того времени задачи, как снабжение солью почти всей Енисейской губ. До се­ куляризации 1764 г. в монастырском вла­ дении находились: Тунгусская вотчина, в ней 101 крестьянин, в Енисейске—Аблац- кое подворье, в нем домовых И чел., в Енисейском уезде—Балахонская вотчина, в ней 4 чел., в деревне Борковской—51 ч., в деревне Вагиной—25 чел., в деревне Мы- совой— 19 чел., на мельнице (казачин- ской)— 11 чел., в Троицко-Усольской вот­ чине—36 ч., в деревне Пултуцкой—68 чел., в деревне Черной—25 ч., в Мурманской— 28 ч., в Глинской—25 ч., всего с домовы­ ми людьми—крестьян 432 души. Монастырь имел 7 лавок в Манга- зее и каменные лавки в Енисейске. У него были собственные соляные промыслы (ны­ не Троицкий солеваренный завод в Ка- инском округе) и песцовые промыслы в Енисейской губернии. В начале XV III века им было открыто Абалацкое подворье, своего рода отделение торговой фирмы. Эта база брала поставку соли и произво­ дила операции в Енисейске с продажей мехов, мамонтовой кости и покупкой ну­ жных монастырю продуктов и материа­ лов. Район влияния монастыря, вследствие того, что его владения были раскинуты от Казачинского по Енисею до моря и по Тунгуске, был огромен, и потому ар­ хив дает много данных о жизни губернии вообще. В архиве сохранились, главным обра­ зом, входящие бумаги, начиная с середи­ ны XV III века; как исключение, встре­ чаются исходящие.. Документы сохрани­ лись хорошо. В общем состояние архива надо признать вполне удовлетворитель­ ным. В первую очередь архив дает возмож­ ность проследить рост монастыря, начав­ шийся в 1730 годах и достигший своего расцвета в 1750-60 г. г. и быстрый упадок после секуляризации 1764 г. В документах до 1764 года сохранились инструкции мо­ настырским приказчикам по управлению вотчины, сведения о количестве и каче­ стве . собранного хлеба, списки крестьян и скота. Административно-хозяйственная жизнь представлена архивом достаточно полно и заслуживает особого внимания. В высшей степени интересны предприя­ тия монастыря с песцовыми промыслами на крайнем севере, в том районе, кото­ рый теперь необитаем. Монастырь вла­ дел до 1710 года пятью промышленными зимовьями по берегу Ледовитого океа­ на—надо полагать, между Енисеем и Пл­ енной. В монастыре помещалось духовное пра­ вление—благочиние Туруханского края с его Хатангской, Усть-Тунгусской и Та­ зов. церквами, поэтому в архиве сохра­ нились материалы по истории этих древ­ нейших церквей губернии. Можно про­ следить за время с 1717 года по XX сто­ летие всю политику церкви по отношению к туземцам. Попадаются любопытнейшие документы—списки «инородцев», заслу­ живающих выдачи мануфактуры за при­ нятие православия, донесения священни­ ков о состоянии их приходов и т. д. Богато обрисован архивом быт духо­ венства и отчасти других сословий. Безусловно важны описи имущества, оставшегося после смерти монахов и свя­ щенников, дающие возможность устано­ вить зажиточность духовенства и позво­ ляющие дополнить характеристику быта многими деталями. Различные жалобы «инородцев» на духовенство, прошения отдельных лиц, судебные разбиратель­ ства и т. п. Особенно ярко, конечно, очер­ чена жизнь самого монастыря. Одна чер­ та проходит за все время его существова­ ния: непробудное пьянство «братии», про­ тив чего тщетно борется духовное на­ чальство. Мы можем читать такие доку­ менты, как собственноручное письменное обязательство монаха, данное игумену в 1570 годах, «что он бить окна и ломать двери не будет». Отрицательные стороны монастырской жизни проявились с ис­ ключительной силой в тридцатых годах и игуменство Апполосса — развратника, пьяницы и невежественного человека, которого консистории за ряд проступков пришлось лишить сана. Монастырь с 1730 годов служил также местом ссылки—религиозной тюрьмой. В нем сидели сосланные колодники-сектан­ ты, скопцы и т. д. Много любопытнейших документов по этому вопросу. В 1830 годах в монастыре был сошед­ ший с ума декабрист Бобрищев-Пушкин, и сохранились документы, говорящие о его пребывании в монастыре. Наконец, в архиве—единственно пол­ ный подбор материалов по Василию Ман- газейскому, в отношении которого там менялись взгляды духовного начальства.