Сибирские огни, 1927, № 4

С этой точки зрения «попутчик»—Маяковский, славящий коммунистов, и революцию з а индустриализм, за антиимпериализм, з а мировое бунтар­ ство, но не понимающий механизма массовых движений рабоче-крестьянской революции под руководством пролетарита. Попутчик— романтик бунта, <ветра революции», враг «духоты» быта, ныне и романтик электричества, противопоставленного бесплодной мечте,— Н. Тихонов. Он, ведь, ощущает себя, стоящим в стороне от массового движения, индивидуалистом («но исто­ рической погоды не я веду календари») и не находит героя в нашем, полном борьбы, настоящем. Родственен ему Асеев. Попутчица ему и Сейфуллина, ху­ дожественно нигде не показавшая ни пролетарских чувств—индустриальной мощи, мировой солидарности, коллективизма,— ни пафоса старой коммуни­ стической революционной традиции, ни устремления к коммунизму, как к строю всепобеждающей техники, гармонической общественности, примирения личности и общества, ни, наконец, пролетарского понимания классовых про­ тиворечий, созданного прямым столкновением с центрами капитализма и империализма. Усвоив хорошо противоречие между имущими и неимущими, «темными» и образованными, угнетенными и властвующими, она не понимает основных причин этого противоречия и способов его разрешения. И незачем приписывать Сейфуллиной выдуманные грехи. Последние ее произведения ясно показали ту «недоразвитость» ее мировоззрения, которая никак не позволяет признать ее пролетарской писательницей, которая з а ­ ставляет всегда опасаться колебаний с ее стороны, как и со стороны всякого попутчика. Сейфуллина обладает чрезвычайно острым чутьем по отношению к со­ циальным противоречиям, которые в большинстве ее повестей и рассказов вскрываются очень ярко, часто являются основной движущей пружиной всего развертывания сюжета («Перегной» и все рассказы о 18-м годе, «Встреча», «Четыре главы», «Путники», да отчасти и «Виринея» и «Каин-Кабак»), Про­ тиворечия в социальном строе, отчетливо показанные Сейфуллиной и давшие основную эмоциональную окраску большинству ее произведений, довольно раз- нообразы. Таково противоречие солдатского житья в окопах с беспечным видом и бытом тыловиков, приезжающих агитировать за войну, и привилеги­ рованным, сравнительно, бытом офицеров, обращающихся с солдатами, как с крепостными («Встреча»), Из этого противоречия вытекает один из мощ­ ных потоков массового недовольства, создавшего Октябрь. Противоречия между кастовой интеллигенцией, старающейся остаться замкнутой и приве- легированной группой, и стремлением масс к равенству и знанию (правда, облеченным в весьма своеобразную форму)—составляют одну и з главнейших тем второй части «Встречи». Яркое противоречие между бедностью, заби­ тостью, изломанностью жизни мелкого городского люда и— богатством, над­ менностью, здоровьем и внешнею чистотою паразитически-привилегирован- ных сильных мира сего яркими сценами иллюстрируется в «Ноевом Ковчеге», «Александре Македонском», отчасти в «Четырех главах». Бегло, но довольно живо обрисованы противоречия повседневного быта полукрестьян-чернорабо- чих на приисках и постройке дороги, с одной стороны, с «привольной» част­ ной жизнью инженеров, управляющих, вообще высших и даже средних слу- >:.ащих и хозяина приисков— с другой. Коллизии на почве любовных отношений в произведениях Сейфуллиной чаще всего связаны с социальными конфликтами. При чем любопытно, как доказательство превалирования у Сейфуллиной мотивов социальных, то, что че выявление в «любви» классовых отношений приводит обычно героев и ге­ роинь Сейфуллиной к осознанию социальной стороны личной проблемы, а, на­ оборот, острое ощущение социальной несправедливости и неравенства тол­