Сибирские огни, 1927, № 4

Но такое множество не всегда долговечно— иной раз два-три дня идет массами рыба, а потом перерыв; потом новый наплыв и новая задержка. По­ этому надо пользоваться временем, и если рыба есть— работать сколько хватит сил. Раньше, особенно во времена интервенции, с «нормой» справлялись очень мало, ловили без всякого учета и отдыха. Результаты такого хищниче­ с к о го лова сказываются сейчас на Амурском районе—улов ценнейшей амур­ ской кеты с каждым годом падает. Зато значительно повысился улов Камчатского побережья, и особенно западного берега. И никто еще не может сказать , как велики дальнейшие возможности улова на этих берегах. Начинается ход на морских участках— там рыба появляется раньше, з а ­ ходя постепенно потом в реки. Спешно готовятся к работе речные участки— к ним рыба подойдет че­ рез два-три дня, в зависимости о т расстояния от устья. И уж тут с работой не считаются. Работают, сколько влезет. Потому-то через несколько дней, когда первый пыл труда стихнет, ру­ ки приустанут, работа надоест—трудно приходится рабочему. Сама обработка, строго говоря, не т а к уж тяжела и особого напряже­ ния не требует. Трудность ее в том, что приходится делать одно и то же дви­ жение много часов подряд, почти без отдыха. Работа не усталостью мучит, а однообразием. А от однообразия приходит усталость еще более тяжелая, •еще более удручающая. Ставая вначале на работу, с некоторой радостью, думаешь— ну, пустя­ ки! Работенка подходящая... Но через некоторое время все тверже укореняется внутреннее убежде­ ние в том, что только у тебя действительно тяжелый и ответственный труд, а все остальные, кто делает другую работу, просто ловкие «симулянты» и бездельники, а ты за них должен работать и их «отрабатывать»— намек на премиальные, зависящие от количества обработанной рыбы. Засолка. Из большого плоского ящика, лежащего на земле, окровавлен­ ная и грязная рыба подается засольщику на стол. Для этого служит коротки!! крючок—цокнешь по голове рыбу и быстрым коротким движением руки бро­ саешь на стол. Почти никакого навыка не требуется. Вначале даже интересно. Важно только сохранять особый ритм. Но это движение приходится про­ делать приблизительно 10 тысяч раз в рабочий день. Осужденный на эту работу— «подавальщик»—уже после часа такого «цоканья» впадает в особое тяжелое состояние какой-то прострации, «рит­ мического оцепенения»: сознание окружающего постепенно пропадает, мысли клубятся медленно и вяло, как камчатские туманы, и только одна рука дви­ жется с автоматической самостоятельностью— цок... хлоп; цок... хлоп— и так двенадцать раз в минуту... Ящик полон рыбой. Из-за поворота, скрипя, выползает сорокапудовая вагонетка с новым запасом. Упираясь могучими ногами в шпалы, низко на­ клонив взлохмаченную, мокрую от пота голову, толкает ее добродушный здо­ ровенный детина. Первый замечает приближение вагонетки подавальщик-хохол, по про- .звищу «Скоропадский», мужчина унылый, звероподобный и малообщи­ тельный. — От-то, чортов бугай... Знова везе... Зловещее молчание. Механически мелькают руки, мерно шлепают рыбьи хвосты о доски стола, отполированные от множества прошедшей рыбы...