Сибирские огни, 1927, № 4

миддльсекского полка, который служил адмиралу Колчаку с самого Владиво­ стока в качестве преторианской стражи. Тогда меня не было еще в Сибири, но французские офицеры, которые мне предшествовали, а также чехи и затем многие русские свидетели этих памятных дней, должны помнить позицию, которую занимали в этот день английские солдаты и их командующий подполковник Уорд, депутат парла­ мента, член рабочей партии. Последнему, без сомнения, будет неприятно, если английские избиратели узнают, как он поддерживал в Сибири дикта­ тора, также мало дойстоного внимания, как и диктаторы красные,— но исто­ рия есть история, и правда, не знает лукавства и околичностей. Добавлю, что генерал Нокс, несомненно, был в курсе заговора, замышляемого Колчаком хотя бы через своего офицера связи Стевени, который присутствовал даже на тайном собрании заговорщиков, где было принято решение привести з а ­ говор в исполнение. Стевени не делал из этого тайны и когда позднее, во время отступления, я спрашивал его в числе многих других союзников и рус­ ских, не испытывает ли он некоторого сожаления о содействии возвышению Колчака, которому мы обязаны таким разгромом, он ограничился молча­ нием. Мне кажется, что, страдая недостатком памяти, генерал Нокс ввел в заблуждение читателей «Славянского Обозрения». Остается последний аргумент, стрела Парфянина, инсинуация англий­ ского генерала, согласной которой войска, которыми я командовал, не были взяты мною как следует в руки и оказались, благодаря своей недисциплини­ рованности, одной из причин заключительной трагедии. Я имел под своим ко ­ мандованием только чехов и различные контингенты иностранцев. Эти по­ следние вовсе не участвовали в боях после моего приезда, значит—дело идет об одних чехах. Английский генерал, без сомнения, повторяет слова своих русских друзей, окружавших Колчака. Да, я часто слышал, как повторяли ему и его близким, что чехи—преступники потому, что, очистив Сибирь от большевистских войск, они отказались продолжать сражаться за русских, которые предпочитали лучше веселиться в Омске, чем рисковать здоровьем и жизнью на больших дорогах и на фронте. В этом городе насчитывалось около 6.000 уклонявшихся офицеров (59, например, служили в цензуре глав­ ного штаба). Это я, в согласии с их правительством, отозвал чехов с фронта, который они создали почти что одними своими силами и расположил их вдоль Сибирской магистрали. Они охраняли ее более 8 месяцев, обеспечивая нормальную торговлю и самое существование колчаковского правительства, которое не чувствовало к ним ни малейшей благодарности з а эту косвенную, но существенную помощь. Генерал Нокс сам обнаруживает некоторую не­ благодарность, забыв это так быстро: без чехов его поезд не циркулировал бы в безопасности между.Уралом и Байкалом во время его частых переездов по краю, хозяевами которого, вне зоны, занятой моими войсками, с лета 1919 г. фактически являлись повстанцы. В частности, если бы в момент окончательного отступления из Омска, к которому приближались красные, он т ак же, как и мы, медленно и последовательными этапами проделал бы это путешествие, вместо того, чтобы быстро укатить в Великому океану, то, наверное, почувствовал бы, что без охраны железной дороги ни одна из мис­ сий не смогла бы вернуться на родину. Чехи, генерал Нокс может быть в этом уверен, ослушались меня только один раз, когда 6-й полк, несмотря на вто­ ричный приказ, отказался оставить ранее меня Омск, находящийся под угрозой. Конечно, чехи чувствовали глубокое отвращение и омерзение к дикта­ тору и режиму, установленному им в Сибири. Возможно, что положение улуч­ шилось бы, если бы, вопреки хорошо известному отношению их правитель­