Сибирские огни, 1927, № 4

Наконец, возбуждение Колчака улеглось, барометрическое давление вернулось к нормальной точке, и он просил меня придти поговорить с ним в следующее воскресенье. 10 апреля. Дутов явился к завтраку в сопровождении киргизской охра ­ ны, одетой в меховые шапки и малиновые мундиры. Это любопытная физио­ номия: средний рост, бритый, круглая фигура, волосы острижены под гребен­ ку, хитрые живые глаза, умеет держать себя, прозорливый ум. Я не знаю, насколько он сведущ в военной тактике , но он должен уметь захватывать своих людей на сходах, дорогих сердцу казаков . Этим я об’ясняю себе его влияние. Он рассказывает нам о своих битвах во время революции, о своих партизанских операциях и о своем обратном наступлении после того, как большевики отбросили его в пустыню. Он просит у меня поддержки, чтобы обезопасить дальнейшую судьбу своей армии, т ак к ак думает, что его снимут с командования. Он говорит, что это ему безразлично, но важно, чтобы его ка заки остались вместе и отдельным корпусом дошли до Москвы. Он расска­ зывает нам, между прочим, о своих расправах с железнодорожниками, более или менее сочувствующими большевикам. Он не колебался в таких случаях. Когда саботажник-кочегар заморозил паровоз, то он приказал привязать кочегара к паровозу и тот замерз тут же. З а подобный же проступок ма­ шинист был повешен на трубе паровоза. 7 мая. Видел Колчака в полдень. Сначала вопрос об охране железн дороги. Затем, не помню, каким образом, он пускается в желчную критику чехов. Все те же знакомые слова: «он станет во главе своих войск, прольется кровь» и т. д. Он обвиняет их в дерзких требованиях, в связи с охраной же­ лезной дороги, говорит, что они требуют прав, которые являются посяга­ тельством на величие России. По этому поводу он рассказывает удивитель­ ную историю: чехи загородили веревками место рядом с его домом, там, где находится мачта радио-телеграфа, и часовой не дал пройти одному из его офицеров и пр... Это нестерпимая дерзость. Он повесит на этой веревке ч а ­ сового и т. д. и т. д. Я говорю ему, что этот поступок меня удивляет и я пойду разузнать , в чем дело. Я вышел и навел справку. Случай произошел несколько дней тому назад, и вот каким образом: ванты, поддерживающие мачту станции, привя­ заны к сваям, которые находятся в широких ямах, вырытых вокруг пло­ щади. Эти ямы во время оттепели наполнились ледяной водой и, во избежание падения туда людей, некоторые из ям, расположенные совсем вблизи улиц, окружающих площадь, огородили веревками. Офицер из охраны адмирала, возвращавшийся пьяным, наткнулся на одну и з веревок. Его предупредили. Он пришел в ярость и, не постаравшись узнать , для чего эти веревки тут на­ ходятся, пошел разжигать своих товарищей и самого адмирала... Все же э т о утомительно. После, когда взрыв прошел, мы беседовали спокойно... 22 мая. Мы ходили большой группой в банк, по приглашению пра тельства, чтобы присутствовать при проверке денежного звонкого наличия, спасенного чехами в Казани. Над подвалом, где находились ящики с золотыми слитками и платиновым песком, можно было видеть настоящую выставку з о ­ лотых и серебряных вещей, положенных на хранение в России и захваченных большевиками, а затем отобранных v них обратно. Там имелась, например, коллекция серебряных и золотых блюд, положенная на имя генерала Чуков­ ского, бывшего генерал-губернатора Восточной Сибири, другие— на имя семьи Терещенко. Эта выставка странствующих вещей, ускользнувших от грабежа, имела зловещий вид, что, однако, не мешало каналье-министру Михайлову, служившему нам проводником, шутить, к ак гробовщику на похоронах. Он