Сибирские огни, 1927, № 4

Для того, чтобы после победы обеспечить прочность правительству, командо­ вание должно оставаться русским в течение всей борьбы». Все это вертится в беседе, все еще очень горячей. Реньо, сохраняя спокой­ ствие, полное доброжелательства, и я, по-очереди, приводим с осторожно­ стью, которая необходима в беседе с человеком, находящимся в состянии нервного возбуждения, все аргументы в пользу этого дела: союзники намерены ока зать помощь— это видно из их желания иметь здесь своего человека, они корыстно не заинтересованы в этом вопросе, мое назначение будет продол­ жаться только до тех пор, пока положение не изменится к лучшему, требо­ вание об оказании помощи будет еще больше обосновано, если они будут не­ посредственно втянуты в военные действия, свою заботливость союзники по­ казали и в назначении человека, находящегося в курсе русских событий и даже окончившего русскую военную академию. Я прибавил лично от себя, что, как дисциплинированный солдат, буду настаивать на выполнении отдан­ ного распоряжения. Обязанности, которыми меня хотят почтить, не доста­ вят мне ни малейшего удовольствия и я бы от них охотно избавился. Я ска­ зал это для того, чтобы убедить его, насколько чужды мне чувства личного тщеславия, а равно намерения посягать на прерогативы правительства. Наши ответы чередуются с его бурными заявлениями. Он жалуется т ак же на чехов, на их вмешательство в русскую политику, и т. д. и т. д. Мы оставляем его очень мало удовлетворенным. Вторично видел адмирала 17-го. Перед этим узнали мы окольными пу­ тями, что собирался совет министров, который склонялся к тому, чтобы на­ о т р е з отказаться от нашего содействия. Однако, генерал Сурин ярко указал на опасность такого о тк а за и на различные выгоды от соглашения. Это мне­ ние в конце концов' и восторжествовало. Было решено продолжать перегово­ ры. В течение этой второй конференции адмирал было возобновил свои бес­ порядочные речи, но Реньо, вооружившись карандашом и бумагой, набросал несколько пунктов, над которыми можно было подумать, поработать и про­ должать дискуссию. Будет постановлено, что адмирал Колчак, в качестве верховного правителя, является, разумеется, такж е и верховным главноко­ мандующим над русскими силами, а я являюсь таковым же только над си­ лами союзников и что адмирал может назначать меня своим заместителем на фронте, а такж е своим помощником. Посмотрим, что будет дальше. Проте­ сты адмирала дают основания догадаться, что он претендует на компетент­ ность в военном деле, что, однако, не облегчает положения вещей, ибо очень спорна его компетентность в вопросах пехотной тактики . Русские гостепри­ имны, но в то же время горды и не любят иностранцев. Это слишком часто заменяет у нйх истинный патриотизм; их история и нравы это подтверждают. С 26-31 декабря (1918 г.). О т ’езд ночью в Екатеринбург. Движение медленное. Холмистая местность, слегка лесистая, в жанре Вогезских пред­ горий, но не особенно живописная. После полудня мы приближаемся к городу. Вокзалы загромождены до последней степени. Бесконечные вереницы вагонов, служащие жилищами. Большие кучи нечистот. Коза тихонько спускается по доске из вагона, где она, без сомнения, и живет. К другим вагонам привязаны лошади, и не со вче­ рашнего дня, судя по кучам конского навоза. Такое обилие нечистот, разу ­ меется, антисанитарно, и мне сейчас же сообщают, что здесь свирепствует сыпной тиф. Встреча на перроне вокзала. Чехи, русские, чешская охрана. Здесь же генерал Гайда с генералом Богословским, своим начальником штаба, губер­ натор и др.