Сибирские огни, 1927, № 4

но совершали с откровенной наглостью, а порой в тиши, в тайне при явном попу­ стительстве и даже с благословения их «благородного» шефа. В этом отношении характерен факт, который Будберг, одно время управлявший Колчаковским воен­ ным министерством, приводит в своем дневнике. «Случай на почте—рассказывает Будберг—дал мне возможность познако­ миться с какой-то таинственной бухгалтерией между чехами и Жаненом; ко мне попал конверт, шедший от какой-то чешской комиссии к Жанену с требовательной ведомостью текущих ассигнований. Дежурный офицер вскрыл конверт и положил мне в очередную почту. Я наткнулся на эту бумагу, удивился, почему она ко мне попала, но, пробегая ради любопытства ведомость, узрел, что, вслед за разными рубриками на разные виды довольствия, указывается к зачету круглая сумма в де­ вять миллионов франков «за спасение для русского народа Каслинского завода». Выходит, что чехи не только награбили у нас сотни вагонов нашего имущества и разбогатели на нашем несчастьи, но и ставят на какой-то таинственный счет раз­ ные и«спасения», связанные с их вооруженным выступлением против большеви­ ков. Отправил эти ведомости по назначению; штаб Жанена поднял целую бурю, требуя сурового наказания начальника полевой почтовой конторы, очевидно, эта бухгалтерия составляет пока секрет ходких на разные приобретения чехов и их покладливого шефа и не подлежит оглашению до тех пор, пока не будет пред’яв- лен при надлежащей обстановке общий счет за чешские услуги». Об этой таинственной бухгалтерии, которая, правда, напрасно велась чеха­ ми, ибо в конце-концов они не имели кому пред’явить требования за свои «услу­ ги», Жанен «благородно» умалчивает, а между тем, эта бухгалтерия пролила бы истинный свет на те «услуги», которые чехи оказали Сибири своими хищническими инстинктами и грабительскими поползновениями. В заключение заметим, что в слишком благородном свете рисует Жанен са­ мого себя и особенно свою деятельность в «последние дни колчаковщины». Истин­ ные мотивы своего поведения в эти дни Жанен старательно затуманивает... Впро­ чем, перед нами пока что только отрывки. Обождем же со своим окончательным суждением о дневнике до того времени, когда Жанен решится опубликовать его полностью. М. Массарик. 12 сентября 1918 г. М. Массарик занимает (в Вашингтоне) квартиру в огромном отеле, недалеко от французского посольства. Из окон— прекрас­ ный вид на город. Две или три комнаты заняты под канцелярию для секрета­ рей. Кабинет меблирован скромно: много книг и брошюр. Вначале мы долго беседуем о том, что произошло в России с тех пор, как мы виделись в Могилеве. Он рассказывает мне о чехо-словацких войсках в России, говорит, что главное командование добросовестно занялось их фор­ мированием лишь после назначения генерала Духонина. Все его предшествен­ ники (Духонин представил доказательства) разрешали это на словах, но з а ­ прещали втайне. Я отвечаю, что прекрасно знал о существовании на высших и низших постах людей, которые методически чинили препятствия. В глав­ ном штабе, например, было потрачено полтора года, на составление для этих войск полевого устава. Мне пришлось даже протестовать против намерения коменданта концентрационного лагеря нак а зать чехов з а то , что они празд­ новали тезоименитство Франца-Иосифа. В министерстве иностранных дел шла серия интриг под руководством М. Прикорского, известного австрофила и мадьярофила и пр. и пр. На Керенского, наконец, в этом отношении можно было положиться не более, чем на других. Во всяком случае, меня удивляло, что даже такой честный человек, к а к Алексеев, и тот действовал испод­ тишка, равно, к а к и Гурко, у которого это было не в характере и который энергично поддерживал Стефаника. Он рассказывает мне, что пришлось ему переживать в Киеве в те дни, когда город подвергался бомбардировке, он рассказывает, к а к улицы, по ко­ торым ему приходилось проходить, обстреливались из пулеметов, при чем он не знал двигаться ли вперед или вернуться обратно. Все это рассказывается очень просто. С той же простотой рассказывает он и о днях, прожитых в