Сибирские огни, 1927, № 4

—О!—почтительно сказал Чанцев.—Случалось сбивать наших? — Нет, не повезло. Я сразу получил тяжелое ранение на восточном фронте. Эц похлопал тростью свою вытянутую вдоль стола ногу, издавшую звук выколачиваемого чемодана.— «Можно было догадаться!»— подумал Чан­ цев. —Я мальчик, в сравнении с вами,—сказал он, чтобы польстить. Он на самом деле почувствовал, что был несправедлив к немцу.—Я сбил только двух. У нас было мало машин и мы, обычно, удирали без боя. Одного на Двине и одного у Золотой Липы. Острый ток скрючил Эца. Кожаная нога его дернулась. — На Злото-Липском фронте?—спросил он через минуту. Он опять ка­ зался спокойным.—Когда? —Это было 9-го августа, на рассвете... Авиаторы сидели рядом, пили вино. Они были одинаково хорошо оде­ ты, чисто выбриты. Порой они подсвистывали и аплодировали ловким «герльз». Они ничем не отличались от других. Они отдыхали, но рядом, со­ всем близко и тогда же, они смотрели на свой мир, где все летело, качаясь в петлях—виражах—вихрях, в грохоте и буре. —Да, это была молодость! Чанцев возвращался с разведки. Он выполнил задание, он заработал право на еще один безопасный день. Жизнь, бой, страх—какой у них был крепкий радостный вкус. Чанцев закипал горячим счастьем игрока. Близко, т ак близко, что он их услышал в рычаньи мотора, уныло и жутко взвизгнули пули. Враг был выше; значит, враг был сильнее. Чанцев уходил, извивался, бросался в стороны, но немецкий альбатрос был еще проворнее и настигал неумолимо. Пуля пробила разносный бак, струя бензина ослепила на секун­ ду. И на секунду Чанцев растерялся. Тогда, от мгновенного отчаяния и стра­ ной злобы на это свое грозное отчаянье, он твердо потянул к себе рычаг рулей. И когда мир опрокинулся дыбом, впереди, в зените, он увидел колючие кресты немецкого самолета, и рука без команды нашла пулемет. Борьба бы­ ла быстрая. Теперь же казалось, что аэроплан переворачивался медленно, как стрелка альтиметра, когда идешь вниз с большой высоты. И так же мед­ ленно, словно удары шпаги, пронизывали пули разоренное осиное тело ввер­ ху. Чанцев помнил, он быстро выправился и сразу увидел, что альбатрос пи­ кирует, беспорядочно валится в гибель. Чанцев засмеялся от своего злого счастья: он снова был один в небе. Т ак падать мог только труп. —Теперь бы мне этого не сделать. Нет прежнего перцу,—дымно ска­ зал Чанцев. —Девятого августа?— пробормотал Эц;— но на Злото-Липском фронте был сбит только один наш аэроплан. Это было в двадцатых числах... Да... Фетерланд—Император— Доблесть. Все было тогда просто. Эц первый заметил своего противника. То был пятнадцатый. Пятнадцатый крест на борту,—приятная цифра. Эц рассчитал курс и ушел в облака, чтобы не спугнуть жертвы. Когда крепкие удары сердца отсчитали нужное время, он нырнул вниз и в зеленом и голубоватом мире, ставшем вдруг неподвижным после седого ветра облаков, увидел крылья с ненавистными цветными кру­ гами. Русский вертелся, уходил, не давался сразу; но у Эца было слишком явное преимущество высоты и скорости. Прицел его становился все точнее. Вот,— русский качнулся... И тогда Эц услышал этот странный удар в левую руку. Эц невольно дернул рычаг и вдруг ощутил смертельную его легкость. Поврежденный трос лопнул. Эц помнил свое падение, все, каждый миг. Оно казалось нескончаемым. Альбатрос падал, как осенний лист, выправлялся и